В объективе моей любви

Удивительно, но угроза увольнения больше меня не пугала. После получения сертификата я неожиданно понял, что фотографом меня делает не документ, а заключенная внутри тела удивительная сила чувствовать этот до безумия странный мир и всех этих непохожих, но таких одинаковых людей. Из стороннего наблюдателя с камерой в руках я постепенно превращался в непосредственного участника жизни.

После возвращения домой время тянулось мучительно медленно, но, устроившись на работу, я перестал замечать, как день сменяет ночь и обратно.

Стоит ли говорить, что ни с кем из мира фигурного катания я больше не общаюсь? Наши переписки с Ингой прекратились сразу после моего отъезда. От Лунары, тщательно следящей за новостями, я узнал, что они с Дианой поссорились и до сих пор не общаются. Но, судя по тому, что списки на чемпионат мира остались прежними, никто не в курсе истинной причины их конфликта.

Сердцем я чувствовал, что должен поддержать Ингу, но просто не мог перебороть себя и снова встать на этот путь, неизменно ведущий к Диане.

И дня не проходило, чтобы я не попытался написать ей письмо с извинениями. Но, вспоминая собственные слова, каждый раз останавливался. Нет, такое нельзя простить. Не после того, чем она поделилась. Поддавшись эмоциям, я голыми ногами растоптал память о ее брате. И чем больше вечеров проходило за этой мыслью, тем сильнее крепла моя вера в то, что я ничем не лучше парня, из-за которого он погиб.

Обвини меня Диана в подобном эгоизме по отношению к родителям, я бы никогда с ней больше не заговорил. Так с чего ей читать мои бессмысленные извинения и тем более – прощать? Искренне веря в это, я день за днем удалял написанные письма и, закрывая почту, мечтал избавиться от навязчивой потребности вернуть нашу с ней связь.

Просматривая во время обеда сделанные утром фотографии, я изо всех сил стараюсь понять, чего мне недостает больше всего. Узнав о моем недовольстве, Марк покачал головой. Его начало забавлять, что меня раздражает любая работа. Даже та, что связана со съемкой, хотя это дело всей моей жизни. Может, я из тех людей, которым невозможно угодить? Пусть так. Я все равно не собираюсь сдаваться. Буду искать до тех пор, пока каждой клеточкой тела не полюблю то, чем занимаюсь.

– Как успехи? – интересуется подошедшая Лена, с которой у нас, как назло, совпадает время обеда.

– Закончил с рестораном, – прожевав лазанью, отвечаю я. – После перерыва пойду в парфюмерный.

– Вот и молодец. – Она ставит свой поднос на стол и устраивается напротив меня. – Можно взглянуть?

– Конечно.

Вручив ей фотоаппарат, я в ожидании очередной порции критики даже теряю аппетит. Она так медленно листает кадры, что из меня непроизвольно вырывается шумный вздох.

– Годится, – одобрительно кивает она, возвращая камеру мне в руки.

Немногословно, конечно, но этого вполне достаточно, чтобы я успокоился и продолжил спокойно есть.

– Скажи, что тебе нравится снимать больше всего?

Любопытства Лене не занимать. А ведь ей известно, как сильно мне не нравятся подобные разговоры. Но ей все равно – лишь бы в душу залезть.

– Много чего. Природу, людей, животных. – На последнем слове я почему-то вспоминаю Мистера Морковь, с которым даже не успел попрощаться.

– Слишком расплывчато. – Ее явно не удовлетворил мой ответ.

– Я еще не нашел себя.

И это чистая правда. Куратор в фотошколе пожелал мне обрести собственный стиль, который позволит моим работам стать более узнаваемыми.

– Скажу тебе прямо, – начинает она, отодвинув в сторону тарелку с недоеденным супом. – На твою должность претендовали очень талантливые фотографы, за плечами которых многолетний опыт. Их портфолио трещало по швам от количества невероятно профессиональных снимков.

Меня это не удивляет. Отправляя им свое резюме, я понимал, что найдутся десятки других, чьи снимки будут гораздо лучше моих.

– Оно и понятно, – продолжает Лена, – ведь ты только начинаешь свой путь. Но я взяла тебя на эту работу не из-за желания дать шанс, в котором ты так нуждаешься.

– Тогда почему? – внезапно заинтересовавшись, я даже подаюсь вперед.

– Мне понравилась одна фотография, – объясняет она и тянется к сумке. – Я даже сохранила ее на телефон.

Такого я точно не ожидал. Зачем она это сделала и о каком фото идет речь?

– Вот, – Лена протягивает мне мобильник, на экране которого красуется тот единственный кадр с чемпионата по фигурному катанию, который я осмелился прикрепить к резюме.

Честно говоря, это и моя любимая фотография. И я тоже храню ее в телефоне. Но ей об этом знать, разумеется, не обязательно.

– Ты подписал ее «Цветы на льду», – напоминает Лена. – Этот ракурс, наклон, композиция… Прости, не знаю ваших профессиональных терминов, но мне было трудно поверить, что это не постановочный кадр. Когда на собеседовании ты сказал, что снял это во время соревнований, я потеряла дар речи.

– Спасибо конечно, но к чему вы ведете? – несмотря на приятное удовлетворение от ее похвалы, я все равно напряжен.