В объятиях смерти

- Я знаю, что в "Орндорфф и Бергер" о тебе никогда не слышали, призналась я. - Я пыталась позвонить тебе в Нью-Йорк и Чикаго, но там даже не поняли, о ком я говорю. Я звонила Дизнеру. Он тоже не знал, кто ты такой. Может быть, я совершила не слишком удачный побег, но ты тоже довольно жалкий шпион.

Какое-то время он помолчал, а затем произнес:

- ФБР вывело меня на тебя, Кей. Ты появилась на сцене, и в моем распоряжении оказалось множество возможностей. Но так как это была именно ты, то вмешались мои эмоции. И я резко поглупел.

- Не знаю, как я должна реагировать на это.

- Пей вино и смотри на восход луны над Ки Уэстом. Это будет лучшей реакцией.

- Но, Марк, - теперь я уже окончательно сдалась, - есть один очень важный момент, который я не понимаю.

- Я почти уверен, что есть много очень важных моментов, которые ты не понимаешь и, скорее всего, никогда не поймешь, Кей. Нас с тобой разделяет большой отрезок жизни, который не преодолеть за один вечер.

- Ты сказал, что Спарацино натравил тебя на меня, чтобы ты выпотрошил мои мозги. Откуда он узнал, что ты знаком со мной? Ты рассказал ему?

- Он упомянул тебя в разговоре сразу же после того, как мы услышали об убийстве Берил. Он сказал, что ты главный медицинский эксперт в Вирджинии. Я занервничал. Мне не хотелось, чтобы он навредил тебе, и я решил, что лучше сделаю это сам.

- Ценю твое благородство, - сказала я с иронией.

- Ты и должна. - Он смотрел мне прямо в глаза. - Я рассказал ему, что мы с тобой встречались в прежней жизни. Я хотел, чтобы он предоставил тебя мне. И он сделал это.

- И это все?

- Мне бы хотелось так думать, но боюсь, что мои мотивы были неоднозначны.

- Неоднозначны?

- Думаю, меня соблазнила возможность увидеть тебя снова.

- Так ты мне тогда и сказал.

- Я не лгал.

- А сейчас ты лжешь?

- Клянусь Богом, я не лгу тебе сейчас, - сказал он.

Я вдруг сообразила, что все еще одета в тенниску и шорты, моя кожа была липкой от пота, а волосы в беспорядке. Я извинилась, вышла из-за стола и направилась в ванную. Когда через полчаса я вышла, завернутая в свой любимый махровый халат, Марк крепко спал на моей кровати.

Я села рядом с ним, он застонал и открыл глаза.

- Спарацино очень опасный человек, - сказала я, медленно пробегая пальцами по его волосам.

- Несомненно, - сонно согласился Марк.

- Он послал Патина. Я даже не могу понять, как он вообще узнал, что Берил была здесь.

- Потому что она звонила ему отсюда, Кей. Он всегда это знал.

Я кивнула, пожалуй, вовсе не удивленная этим. Возможно, Берил до самого конца оставалась зависимой от Спарацино. Но, должно быть, она уже начинала сомневаться в нем. Иначе она бы оставила свою рукопись ему, а не бармену по имени Пи Джей.

- Что бы он сделал, если бы узнал, что ты был здесь? - тихо спросила я. - Что бы сделал Спарацино если бы узнал, что мы с тобой сидели в этой комнат и разговаривали?

- Он бы чертовски ревновал.

- Серьезно?

- Возможно, убил бы нас, если бы был уверен, что может сделать это безнаказанно.

- А он может сделать это безнаказанно, Марк?

Притянув меня к себе, он сказал мне в шею:

- Нет, черт его побери.

На следующее утро нас разбудило солнце, и, снова позанимавшись любовью, мы проспали в объятиях друг друга до десяти часов.

Пока Марк принимал душ и брился, я просто смотрела в окно, и никогда краски не были такими яркими, а солнце не светило так чудесно на крошечном прибрежном островке Ки Уэст. Я куплю квартиру, где мы с Марком будем заниматься любовью всю оставшуюся жизнь. И я буду впервые после детства кататься на велосипеде, снова займусь теннисом и брошу, наконец, курить. Я изо всех сил постараюсь наладить отношения со своей семьей, и Люси будет у нас частой гостьей. Я стану завсегдатаем "Луи", и мы примем Пи Джея в круг наших друзей. Я буду наблюдать, как солнечный свет пляшет по поверхности моря и молиться за женщину по имени Берил Медисон, чья ужасная смерть наполнила мою жизнь новым смыслом и снова научила меня любить.

После позднего завтрака, который мы съели в номере, я достала из ранца рукопись Берил. Марк наблюдал за мной, не веря собственным глазам.

- Это то, что я думаю? - спросил он.

- Да. Это именно то самое.

- Где, ради Бога, ты нашла ее, Кей? - Он поднялся из-за стола.

- Она оставила ее у друга, - ответила я.

Мы устроились на кровати, подсунув под спину подушки и, положив рукопись между нами, и я передала Марку мой разговор с Пи Джеем.

Утро перешло в день, а мы так и не выходили из номера, только выставляли в коридор грязные тарелки, заменяя их сэндвичами и закусками, которые заказывали по мере необходимости. В течение многих часов мы почти не говорили друг с другом, пробираясь через страницы жизни Берил Медисон. Книга была просто невероятной, и не раз мне на глаза наворачивались слезы.