В объятиях смерти

- Я не помню точную дату, - ответил Хант. - Пару месяцев назад, но я помню, что это была пятница э... позднее утро. Почему я запомнил, потому что в этот день у меня предполагался ленч с отцом. Всегда по пятницам мы за ленчем обсуждаем с ним деловые проблемы. - Он потянулся за своим "7-Up". Поэтому по пятницам я одеваюсь немного лучше. В тот день я был при галстуке.

- Итак, Берил приехала в ту пятницу поздно утром, чтобы помыть свою машину, - подтолкнул его Марино, - и ты разговаривал с ней по этому поводу?

- На самом деле она первая заговорила со мной, - ответил Хант так, как будто это было важно. - Ее машина как раз выезжала из бокса, когда она подошла ко мне и сказала, что пролила кое-что на коврик в багажнике, и хотела узнать, нельзя ли это как-то почистить. Она подвела меня к своей машине, открыла багажник, и я увидел, что коврик намок. Очевидно, у нее там лежали продукты, и баллон с апельсиновым соком сломался. Я думаю, она поэтому и решила привести свою машину, чтобы сразу же ее помыть.

- Продукты все еще находились в багажнике?

- Нет, - ответил Хант.

- Ты помнишь, во что она была одета в тот день?

Хант колебался.

- В костюм для игры в теннис. И на ней были солнечные очки. Да, она выглядела так, как будто только что с корта. Я запомнил, потому что ни разу не видел, чтобы она приезжала одетая таким образом. Прежде она всегда была в обычной одежде. Кроме того, я помню, что у нее в багажнике лежала теннисная ракетка и некоторые другие вещи, потому что, когда мы приступили к чистке, она достала их, вытерла и положила на заднее сиденье.

Марино вытащил из нагрудного кармана записную книжку. Открыв ее и перелистнув несколько страниц, он спросил:

- Это могла быть вторая неделя июля? Пятница, двенадцатое число?

- Вполне.

- Ты помнишь что-нибудь еще? Она еще что-нибудь говорила?

- Она вела себя почти дружелюбно, - ответил Хант, - я хорошо это помню. Я думаю, это потому, что я помогал ей, заверил, что мы позаботимся о ее багажнике, хотя на самом деле совсем не был в этом уверен. Я мог бы сказать, что ей придется отогнать свою машину в автомастерскую и заплатить тридцать долларов за шампунь. По мне хотелось помочь ей. Пока парни работали, я держался неподалеку и вдруг обратил внимание на дверцу автомобиля со стороны пассажира. Она была испорчена. Это было очень странно - дверца выглядела так, как будто кто-то взял ключ и нацарапал сердце и несколько букв прямо под ручкой. Когда я спросил ее, как это случилось, она обошла вокруг машины, наклонилась к дверце и осмотрела повреждение. Она просто стояла и смотрела. Клянусь, она стала белой как полотно. Очевидно, она не замечала повреждения до тех пор, пока я его ей не показал. Я постарался успокоить ее, сказал, что понимаю ее огорчение. "Хонда" была совершенно новенькой, стоила около двух тысяч долларов, и на ней не было ни царапины. И вот какой-то идиот делает такое. Может быть, какой-нибудь ребенок от нечего делать.

- Что еще она сказала, Эл? - спросил Марино. - Она объяснила как-то это повреждение?

- Нет, сэр. Она практически ничего не сказала. Похоже, она испугалась - стала оглядываться по сторонам и вообще как-то смешалась. Потом спросила, где здесь ближайший телефон, и я сказал ей, что внутри есть таксофон. К моменту ее возвращения работа была закончена, и она уехала...

Марино остановил кассету и вынул ее из видеомагнитофона. Вспомнив о кофе, я пошла на кухню и налила две чашки.

- Похоже, это ответ на один из наших вопросов, - сказала я вернувшись.

- Да, - Марино протянул руку за сливками и сахаром. - Как мне представляется, Берил воспользовалась таксофоном, чтобы позвонить в банк или в авиакомпанию - заказать билет. Маленькое любовное послание, нацарапанное на дверце, стало последней каплей. Она ударилась в панику и с автомойки направилась прямо в банк. Я выяснил, где она хранила деньги. Двенадцатого июля в 12.50 она забрала почти десять тысяч долларов наличными, опустошив свой счет. Как первоклассной клиентке, ей без звука выдали всю сумму.

- Она взяла туристские чеки?

- Ты не поверишь, но нет, - ответил Марино. - Похоже, она больше боялась того, что ее кто-то найдет, чем того, что ее кто-то обворует. Там, на Ки Уэсте, она за все платила наличными. Не используя кредитные карточки или туристские чеки, она могла надеяться, что никто не узнает ее имя.

- Должно быть, она была просто в ужасе, - тихо сказала я. - Не могу вообразить, чтобы у меня с собой была такая сумма наличными. Для этого я должна потерять рассудок или быть напуганной и доведенной до состояния крайнего отчаянья.

Он зажег сигарету. Я последовала его примеру.

Загасив спичку, я спросила:

- Думаешь, можно было нацарапать сердце на машине, пока ее мыли?