В объятиях смерти

Итридж убрал с колен салфетку и, прежде чем засунуть ее под тарелку, принялся неторопливо и аккуратно ее складывать.

- У меня есть причина опасаться, - сказал он очень тихо, и мне пришлось наклониться, чтобы расслышать его слова, - что Марк Джеймс может сильно навредить тебе, Кей. Есть основания подозревать, что именно он стоит за попыткой вторжения в твой кабинет...

- Какие основания? - оборвала я его. - О чем ты говоришь? Что доказывает?.. - Слова застряли у меня в горле, когда возле нашего стола внезапно появился сенатор Патин и сопровождавший его молодой человек. Я не заметила, когда они встали и направились в нашу сторону. Они уже поняли, что вмешались в напряженный разговор, о чем свидетельствовало выражение на их лицах.

- Джон, рад тебя видеть. - Итридж отодвинул свой стул. - Ты ведь знаком с главным медицинским экспертом Кей Скарпеттой?

- Конечно, конечно. Как поживаете, доктор Скарпетта? - Со сдержанной улыбкой сенатор пожал мне руку. - А это - мой сын Скотт.

Я заметила, что Скотт не унаследовал от своего отца грубые, довольно крупные черты лица и невысокое, приземистое телосложение. Молодой человек был противоестественно красив, высок, строен, его приятное лицо обрамляла шапка великолепных черных волос. Ему было двадцать с чем-то, а в глазах сквозила обжигающая надменность, которая меня неприятно беспокоила. Дружеский разговор не рассеял моей тревоги, и после того как отец с сыном в конце концов снова оставили нас одних, я не почувствовала себя лучше.

- Я видела его где-то раньше, - сказала я Итриджу после того, как официант снова налил нам кофе.

- Кого? Джона?

- Нет, нет... Конечно, сенатора я видела и прежде. Я говорю о его сыне, о Скотте. Его лицо выглядит очень знакомым.

- Возможно, ты видела его по телевизору, - ответил Итридж, украдкой бросая взгляд на свои часы. - Он актер, или, по крайней мере, пытается им быть. Кажется, у него несколько незначительных ролей в каких-то мыльных операх.

- О боже мой, - пробормотала я.

- Ну, может быть, еще пара эпизодических ролей в кино. Он жил в Калифорнии, а теперь обретается в Нью-Йорке.

- Нет, - сказала я ошеломленно.

Итридж поставил чашку на стол и уперся в меня спокойным взглядом.

- Как он узнал, что мы завтракаем здесь сегодня утром. Том? - спросила я, усиленно стараясь придать своему голосу твердость. Перед глазами всплывал образ: "Галлахер", одинокий молодой человек, потягивающий пиво через несколько столиков от того места, где сидели мы с Марком.

- Понятия не имею, откуда он узнал. - Глаза Итриджа блестели от тайного удовлетворения. - Достаточно сказать, что я не удивлен, Кей. Молодой Патин уже несколько дней следует за мной как тень.

- И это и есть твой источник информации из Департамента юстиции?..

- Боже милостивый, конечно нет! - воскликнул Итридж.

- Спарацино?

- Я бы предположил именно это. Это наиболее логичное объяснение, не так ли, Кей?

- Но зачем?

Итридж некоторое время изучал счет, а затем ответил:

- Чтобы быть в курсе событий. Чтобы шпионить. Запугивать. - Он взглянул на меня. - Выбери, что тебе больше нравится.

Скотт Патин был ярким образчиком тех молодых людей, что никогда не снимают маску высокомерия и мрачной величавости. Я вспомнила, как он читал "Нью-Йорк Таймс" и с угрюмым видом пил пиво. Я непроизвольно обратила на него внимание только потому, что чрезвычайно красивых людей, так же как и великолепные цветочные композиции, трудно не заметить.

Я почувствовала побуждение рассказать обо всем этом Марино, когда немного позже этим утром мы спускались в лифте на первый этаж моего офиса.

- Я уверена, - повторила я, - он сидел через два столика от нас у "Галлахера".

- И с ним никого не было?

- Никого. Он читал и пил пиво. Не думаю, чтобы он что-нибудь ел, но, вообще-то говоря, точно не помню, - ответила я. Мы проходили через большую комнату, используемую для хранения всякой ерунды, в которой пахло картоном и пылью.

Мое сердце и рассудок отчаянно пытались справиться с раной, нанесенной очередной ложью Марка. Он сказал, что Спарацино не знает о моем приезде в Нью-Йорк, и его появление в ресторане - просто совпадение. Это не могло быть правдой. Молодой Патин был приставлен, чтобы шпионить за мной тем вечером, то есть Спарацино заранее знал о нашей встрече с Марком.

- Ну, можно посмотреть на все это и с другой точки зрения, - сказал Марино, пока мы, пробирались через пыльные внутренности нашего здания. Скажем, для Патина один из способов выжить в Нью-Йорке - это на полставки стучать для Спарацино, о'кей? Ведь он мог быть послан, чтобы следить за Марком, а не за тобой. Вспомни, ведь Спарацино рекомендовал эту бифштексную Марку, по крайней мере, по словам последнего. Так что Спарацино вполне мог знать, что Марк тем вечером собирался там ужинать. Спарацино навострил Патина к "Галлахеру" проверить, что собирается делать Марк. Патин так и поступает, сидит и в одиночестве пьет свое пиво, когда входите вы с Марком. Возможно, в какой-то момент он выскользнул, чтобы позвонить Спарацино и сообщить ему новость. Сработало! Дальше - ты знаешь, появляется Спарацино.