В объятиях страха, или За котом на край Вселенной

– Тогда летишь с нами. Держишься за моим плечом. Мониторишь пространство на движение. Врубаешь тепловизор. Я знаю, ты себя здорово наворачивала все эти годы.

– Лидия, я не знаю, зачем взял тебя первый раз, страх за брата заглушил разум… Но сейчас, – не сдавался Айзек, – я не могу рисковать тобой… Не могу…

– Так не дай мне умереть, Айзек Лоу! В чем проблема? – Я уже сама теряла терпение.

Он лишь сильнее сжал челюсть. В глазах пылало пламя.

– Если спасешь – я вся твоя, – пошла я ва-банк. – Ты ведь понимаешь, что иначе никак. Спускаемся, врубаем генераторы – и назад. – Закрыв глаза, я оживила в памяти схему станции. – Спуск займет примерно час. Можно воспользоваться лифтами…

– Сразу нет, ибо это шахты, – проворчал Маркус, делая Дику очередной укол.

– Тогда в обход, – не стала я спорить с братом. – Десять лестничных пролетов, высота каждого три метра. Семь коридоров. Нужно пройти через большой зал – это единственное открытое пространство. Жилой отсек пропустим, есть путь через третий склад с продовольствием. Через него ближе. Возвращаться будем так же. Если все пройдет хорошо, через час мы уже сможем активировать генераторы. Поднимемся и запустим зарядную установку…

– Ее активируем мы. – Голос Ким дрожал. – Я запомнила все, что ты говорила. К моменту вашего возвращения все будет готово.

– Даже не вздумай туда идти. – Айзека трясло.

– В заправочный отсек пойду я, – перебил его Маркус. – Я берегу твою сестру, а ты сохрани жизнь моей.

– За Лидию я сам там сдохну…

– А я за Ким здесь. Мы на равных, Лоу. Вернитесь живыми и не тяните. Время бежит, оставаться здесь – значит, дергать смерть за хвост.

Ан осторожно вынул из чемоданчика странную штуку.

– Мина отсроченного действия! – усмехнувшись, он и ее засунул в карман.

Айзек тяжело выдохнул, развернулся и шагнул к дверям.

Мы за ним.

Двигаясь вдоль стен, я вглядывалась в отблески красных ламп на их гладкой светлой поверхности, боясь увидеть впереди тени. Крики умолкли, что не радовало нас. За стенами, истошно визжа, ползали твари. «Осьминоги» искали жертву. Подойдя к лифтам, мы осмотрели двери. Целые.

На табло горел зеленый треугольник углом вниз, рядом светилась цифра семь.

– Лифт в генераторной, – зачем-то шепнула я.

Айзек кивнул не оборачиваясь, его больше интересовали черные следы на дверях. Присев, он провел по ним пальцем.

– Слишком много сажи для бластера. А что там у падальщиков? Огнеметы есть?

– Если только самодельные. – Ан присел рядом с ним. Провел указательным пальцем по пятну и поднес его к носу. – Сильный запах…

– И пятно маслянистое. А на станции хороший минус. – Айзек недобро хмыкнул. – Кажется, кто-то гуляет с огнеметом, и проходил этот «кто-то» здесь совсем недавно.

Ан нахмурился. Хм… только сейчас я поняла, что по кругу нет наледи. Мужчины оказались внимательней меня. Или у них просто больше опыта.

Мы тихо пошли к выходу на лестничную площадку.

Я специально выбрала этот путь – он проходил дальше всего от жилых помещений. В моем понимании так было безопаснее.

Нажав на сенсорную кнопку на панели, отошла назад. Дверь на лестницу открылась, и в глаза ударил яркий свет.

Ан вскинул бластер и, не прицеливаясь, расстрелял три лампы дневного света. Темнота. Тихий щелчок – и загорелся красный свет, рассеивая мрак.

– Разместить лампы разного спектра тоже твоя идея? – тихо спросил Айзек.

Я кивнула.

– Да, это была отличная мысль, – усмехнулся Ан.

Постояв еще немного, мы спустились на несколько пролетов. Все было спокойно. Я даже как-то расслабилась, уверовав, что здесь относительно безопасно, как вдруг прямо под нами вспыхнул свет и огромный пульсар, выпущенный из бластера, разбился о стену. Послышались крики мужчин. Визг «осьминогов». Жуткое звериное рычание. Через отверстия в перилах мы видели, как огромные розовые щупальца хватают своих жертв и затягивают в вентиляционные шахты.

Мужчины орали от ужаса и палили из оружия и тех самых огнеметов, не разбирая цели.

Во всей этой чудовищной какофонии будто бы полышался детский крик. И снова звериное рычание. Оно то стихало, то нарастало. Шипение.

Ан сжал в руке бластер, но Айзек жестом остановил его.

– Не выдавай нас, – одними губами произнес он. – Это не наша битва.

Но в это мгновение мы отчетливо услышали детский вопль. Мы не видели всю площадку, а значит, если ребенок и есть, то он внизу.

Мы переглянулись. Это несколько меняло ситуацию в целом. Айзек поднял бластер и ткнул пальцем в Ти-си.

Она тут же активировала небольшую трехмерную голограмму, на которой слабым красным свечением горели очертания тварей в шахтах прямо под нами.

А тем временем бойня продолжалась. Мы сдвинулись чуть в сторону, но стена огня из огнемета вынудила нас вернуться в угол.

Айзек поднял палец вверх, привлекая наше внимание.

– Можно как-то обойти тот этаж? – тихо спросил он. – Зайти с другой стороны?

Я призадумалась и покачала головой. Идти через столовую и жилые отсеки – это целая вечность.

– Ясно, – кивнул капитан. – И вмешаться – это подписать себе смертный приговор. И ребенка жалко.