В объятиях страсти

Сирена снова оглянулась на свое тускло освещенное окно и поклялась, что при первой же возможности сбежит, чтобы в образе Вероники защищать свой дом и возвести надежную преграду между собой и Трейгером. Как только обольстительный дьявол ослабит бдительность, она атакует его и улизнет, избавив себя от страданий, которые несла неразделенная любовь, разрывавшая ее сердце.

Глава 19

Они путешествовали в напряженном молчании. Несмотря на все обещания жены не пытаться бежать, Трейгер отка­зался развязать ее, подозрительно косясь, прежде чем по­вернуться к ней спиной, словно опасался, что она вцепится ему в горло. День ото дня настроение его становилось все хуже, глаза покраснели от постоянного недосыпания. Ни разу не посмотрел он на Сирену с желанием. Его отчуж­денный взгляд из-под полуопущенных век обдавал холо­дом, как арктический ветер. По ночам, ложась спать, Трейгер крепко прижимался к ней, но Сирена оставалась связанной, лишенная возможности ускользнуть под покро­вом темноты или хотя бы повернуться во сне, чтобы муж не вздрогнул и не вцепился в нее.

Сирена не понимала, зачем ему понадобилось тащить ее с собой, если муж не питал к ней привязанности и по­стоянно бубнил, что от такой жены одни хлопоты. С неве­селыми мыслями она наконец заметила в отдалении лагерь Вашингтона. Ее и без того унылое настроение упало до низшей отметки при виде потрепанных, павших духом сол­дат. Даже Роджер, с лица которого обычно не сходила улыбка, выглядел хуже некуда.

Младший Грейсон ошеломленно застыл. Неряшливая борода и спутанные черные волосы придавали Трейгеру грозный, почти зловещий вид. Заметив веревки на запяс­тьях и щиколотках Сирены, Роджер поинтересовался, не скрывая своего неодобрения:

– Ты что, завел себе рабыню?

Лицо Трейгера казалось высеченным из гранита, когда он остановил на брате тяжелый взгляд.

– Просто я ей не доверяю. Хватит с меня трюков с исчезновениями, да и не в том я настроении, чтобы снова мотаться за ней прямиком в ад и обратно…

Роджер иронически усмехнулся:

– Понятно. У тебя такой вид, будто тебя изрядно подпалили. Неудивительно, что ты несколько раздражен.

– Я не настроен терпеть твои насмешки. Где Вашингтон?

Роджер показал на здание, служившее новой штаб-квартирой.

– Генерал только что вернулся с совещания, и настро­ение у него под стать твоему.

Трейгер снял с седла свою пленницу и вручил ее брату.

– Найди помещение для Сирены и не спускай с нее глаз, пока я не вернусь.

– Из разведчика да в няньки. – Лукаво усмехнувшись, Роджер подмигнул своей невестке. – Кое-кто, возможно, решит, что меня разжаловали, но лично я не стану жаловаться на судьбу. При условии, конечно, что ты пожелаешь ванну и массаж для восстановления кровообращения.

Успевший сделать пару шагов Трейгер резко повернул­ся и наградил его взглядом, способным испепелить кого угодно, но только не родного брата.

– Ты испытываешь мое терпение, Роджер.

– Это была шутка, – огрызнулся тот, выведенный из себя поведением Трейгера, напоминавшего скорпиона, ко­торому невтерпеж вонзить в кого-нибудь жало.

– Надеюсь, что так!

Сирена облегченно вздохнула. Ей казалось, что она задерживала дыхание последние две недели, пока Трейгер изрыгал пламя.

– Не знаю, что хуже: сражаться с британской пехотой или терпеть раздражительный нрав Трейгера.

Роджер сочувственно улыбнулся и обнял ее за талию.

– Похоже, тебе пришлось несладко. Не представляю, почему брат решил тебя связать. – Он повел ее к дому медленно, чтобы Сирена могла размять онемевшие после долгой скачки ноги. – Не могу понять, что нашло на твоего мужа. Последние месяцы он сам не свой.

– Дело в том, что Трейгер презирает меня, а наш нелепый брак доводит его до белого каления, – уныло пробормотала Сирена.

Во время их мучительного путешествия она самым тща­тельным образом все продумала и пришла к неутешитель­ному выводу. Трейгер терзается, поскольку, связавшись с ней, взял на себя ответственность за ее безопасность. В минуту помрачения рассудка он поступил благородно, же­нившись на беглянке. Но теперь понял, какую совершил ошибку, и сожалеет о своем поступке. Будучи человеком слова, Трейгер не может нарушить брачные обеты, не­смотря на то что они оба несчастны. Было бы намного лучше, если бы муж позволил ей остаться в поместье.

Роджер внимательно слушал, пытаясь вникнуть в ее доводы.

– Не думаю, что причина в этом, Сирена. Я заметил перемену в нем еще в начале осени, но с каждым днем брат становится все хуже. Я начинаю думать, что проблема Трейгера в нем самом. Ему трудно смириться с правдой.

Сирена промолчала, хотя и не была уверена, что пра­вильно поняла Роджера. В дверях спальни она устало улыб­нулась.

– Тебе незачем здесь оставаться. В данный момент я не собираюсь бежать. Все, о чем я мечтаю, так это о горя­чей ванне и пуховой перине.

– Но Трейгер сказал…

Сирена подняла руку, пресекая его возражения.

– Даю слово, Роджер, – пообещала она. – Я не доставлю тебе хлопот.