В одну реку дважды

Повода оставаться в квартире больше не было, и я уже почти собралась на выход. Но тут в кухню вошел большой рыжий кот.

– Ух, ты! – восхитилась я. – Красавец!

Любовь к животным – полезная вещь. Какое-то время Валентина Михайловна в захлеб расхваливала своего Рыжика, так что ей даже не хотелось меня отпускать.

– Хотела ведь Людмилу Семеновну на поминки пригласить, но теперь… – я опять всплакнула. – Вот вернется, может, захочет на кладбище сходить…

Я снова бросилась в ванну рыдать. Отсоединила от связки своих ключей один, и сунула его в карман.

– Ну ладно, пойду. Спасибо вам огромное.

Надев сапоги, я вспомнила, что забыла в ванной сумку. Женщина побежала за ней, а я быстро сняла с гвоздика возле дверей ключ и повесила на него свой. Прости меня, господи!

Вилька вся извелась, ожидая меня в машине. Я гордо продемонстрировала ей добычу.

– У меня ключ от маминой квартиры точно такой же.

– Ух, ты! Прямо Мата Хари,

– восхитилась она. – Что теперь? В квартиру полезем?

– Только не сегодня. Там соседка бдительная очень.

Тут я вспомнила про Толика и достала телефон.

– Как дела? – спросил он. Судя по звукам, был он в веселой компании.

– Могло быть и хуже. Ты еще про ту машину ничего не узнал? Нет? А я тебе еще один хочу подбросить. Ладно? – я назвала номер «Тойоты» близнецов-братьев.

– Сейчас, ручку только достану. Да отвали ты, коза! – сказал он кому-то. – Не видишь, дела у меня. Ладно, завтра позвоню, – это уже мне. – И вдруг начал, как-то странно хрюкать и отключился.

И тут же телефон разразился трелью. Это оказался Андрей Михайлович, обрадовал, что меня завтра ждут Управлении по борьбе с экономическими преступлениями. Ох, горе-горькое!

– А не опасно ли тебе одной по городу ходить? Вдруг напорешься на кого-нибудь. Мы же ничего про твоих похитителей не знаем, и эти друзья животных опять же…

–

Да ну… – отмахнулась я беспечно, – не будут же они меня посреди бела дня хватать.

– Ага, – кивнула Вилька, – забыла уже, как в машину запихнули? Пикнуть не успела?

– Ну… это меня врасплох застали, теперь-то я ученая. Отобьюсь, а вдвоем так мы вообще…

– Да уж, – скептически скривилась подруга, – кардинал и галантерейщик – это сила. Ладно. Я тебя завтра до места довезу, а там посмотрим.

***

Заснуть долго не удавалось. Я все думала и думала. Потом вдруг вскочила. Как же я могла забыть о странном сообщении Сергея Петровича на автоответчике?

– Вилька, – я потрясла подругу за плечо, – кто такой великий мумрик?

– Мымрик Великий? – спросонья она вертела головой и норовила засунуть ее под подушку.

– Мумрик. Мумрик Великий. Да проснись ты!

Вилька наконец, разлепила глаза и села на кровати.

– С ума сошла. Мумрики какие-то… – Но, видя, что я не отстаю, стала бормотать: – Мымрик, тьфу, Мумрик… Великий. Великий и ужасный… нет, это Гудвин… А!.. это Кале-сыщик. Помнишь детскую книжку? А что?

– Спи, давай, завтра расскажу.

Как я могла забыть? Я же в детстве очень любила Астрид Линдгрен. Смысл послания стал понятен, только где вот искать этого Мумрика?

Рано утром мы пили кофе за круглым столом и разрабатывали план действий.

–

Какая будет стратегия и тактика? – спросила Вилька.

– Стратегия – выжить, как минимум, а как максимум – разобраться со всеми котами, бабками, братьями-близнецами, кто убил Сергея Петровича и за что.

– А тактика?

– Быть предельно осторожными, уходить от хвостов и поскорее выяснить, кто такой Великий Мумрик. Если мы это узнаем, то поймем, я думаю, за что его убили, а может, и кто.

– Выжить – это хорошо, – Вилька нахмурилась. – Ты думаешь, они тебя того… убить хотят?

Я пожала плечами: – Поживем – увидим.

Первым сюрпризом в кабинете УБЭП на Захарьевской улице оказался Сушицкий. Я даже обрадовалась – все-таки, не чужой человек. Потом поздоровалась с очень серьезным следователем Тарасовым, который, хмуро сдвинув брови и сжав зубы, указал мне на стул. «Смотрит, как Ленин на буржуазию» – у меня засосало под ложечкой. Но тут, кстати, вспомнился Карнеги, и я дружелюбно улыбнулась в ожидании вопросов, всем видом излучая готовность оказать следствию посильную помощь. После короткой вступительной части, касавшейся в основном ответственности за дачу ложных показаний, меня засыпали вопросами о коммерческой деятельности фирмы. Я честно старалась отвечать, как можно точнее и подробнее, демонстрируя готовность к сотрудничеству. Ну а потом до меня стал доходить смысл всех задаваемых вопросов, я осеклась на полуслове и впала в легкий ступор. А Тарасов все так же хмуро смотрел на меня и что-то все жевал губами. Тик у него, что ли такой? Немудрено с такой-то работой. У меня тоже вот сейчас начнется.

– Вы что намекаете, что наша фирма занималась какими-то делами… темными? – всплеснула я руками. – Да вы что? Сергей Петрович честный человек… был, – добавила я и зябко поежилась. Неужели опять температура подскочила, с нервов-то?

– Не намекаю, – процедил Тарасов. – Факты прямо говорят…