В ожидании зимы

– Хм, надо признать, ты угадал, княже, – усмехнулась Свигнева. – Ставро и правда победил. Но это пока первая схватка, ему предстоит сразиться с новыми противниками. Посмотрим, дойдёт ли он до самого конца.

Все последующие поединки, которые были достаточно короткими, Вранокрыл смотрел вполглаза, ни за кого особо не болея. А между тем в окружении владычицы появилось новое лицо – высокая сероглазая девушка в длинном жемчужно-сером платье с открытыми руками и плечами. Её тонкий, изящно выточенный стан охватывал сверкающий пояс с драгоценными камнями, а с головы ниспадали восемь чёрных кос. В округлом, как луна, большеглазом лице угадывалось сходство с Рхумором. Девушка села на принесённую с собой подушку у самых ног Дамрад и с улыбкой вложила в протянутую руку владычицы свои тонкие пальчики, заканчивающиеся острыми коготками, и та их расцеловала, бросая на девушку плотоядный взор. Чудо: её злые губы, почти незаметные на лице из-за светлой краски, наконец-то тронуло подобие улыбки. Девушка устремила взгляд больших холодных глаз на качающийся помост, где в это время боролась очередная пара соискателей. Это был уже второй круг: победители первых восьми схваток сражались друг с другом. Девушка порой что-то говорила владычице, а та благосклонно слушала, слегка наклонив ухо. Приподняв лицо своей собеседницы за подбородок, она приблизила свои губы к её рту, и тот с готовностью раскрылся, принимая жадный и долгий поцелуй. Вранокрыл неприязненно содрогнулся.

– Это ещё что за… – пробормотал он.

– А это матушкино сокровище, моя старшая сестра Санда, – пояснила Свигнева. – Её тут так и называют – Сокровище.

– Это что – ещё один ваш обычай? – с плохо скрываемым отвращением усмехнулся Вранокрыл. – Ну и нравы у вас…

– Да, так у нас, навиев, заведено, – спокойно ответила Свигнева. – Старшая дочь нередко остаётся в своей семье и не заводит себе мужей. Она во всём помогает матери и часто разделяет с нею ложе. Вижу, тебе это неприятно? Ничего не поделаешь, это Навь. И коль уж ты к нам попал, лучше держи своё мнение при себе.

А между тем Ставро Паромщик вышел в третий круг, в котором оставались только две схватки. В качестве противника ему достался пёс с красиво серебрящимися пепельно-русыми волосами и чёрной повязкой на правом глазу. Увечье не мешало ему быть великолепным бойцом, что он и доказал, победив в первом и втором кругах.

– Ставро Паромщик против Бигрена Одноглазого! – прогремел объявляющий голос.

Если предыдущих противников Ставро сбросил на «ежей» довольно лихо, то схватка с одноглазым псом затянулась. Верх брал то один, то другой; зрители в напряжении охали и выкрикивали имена борцов – в зависимости от того, кому они желали победы. А Вранокрыл думал: «Отчего я хочу, чтобы победил этот Ставро? Чем он мне так приглянулся? Он даже не человек, он – Марушин пёс, навий». А вот поди ж ты – отчего-то хотелось князю, чтобы этот невозмутимый и угрюмоватый оборотень остался на шаткой площадке, поборов всех, кто выходил против него. И что-то подсказывало ему, что так и случится: уж очень уверенно шёл Ставро к победе, не показывая даже тени страха или сомнений. Он просто обрушивался на соперника и давил его своей медвежьей силой, оставаясь незыблемым, как гора, и внушая ужас каменной маской свирепости на лице. Ни злобы, ни ярости не отражалось в его взгляде, только спокойное леденящее предупреждение: «Я вас всех на одну ладонь положу, другой прихлопну – мокрого места не останется. Уж не серчайте: коли вышли против меня, так пеняйте на себя».

«Будь он человек – славный был бы молодец, взял бы такого в дружину», – проплыло в голове князя.

Бигрен оказался непростым противником для Ставро: он был крупнее и мощнее на вид. На его широкой, бугрящейся мускулами спине уместились бы, наверно, два таких человека, как Вранокрыл. Желая скорее добиться победы, он коварно пустил в ход зубы, и Ставро издал раскатистый рявк – звериный крик боли. Воспользовавшись его слабостью, Бигрен повалил темноволосого оборотня, и они принялись кататься по опасно качавшейся площадке, сцепленные в единый рычащий клубок. Казалось, борцы вот-вот упадут на «ежей» вместе, кубарем скатившись с края… Или один утащит второго за собой.

– Ну, ну, давай, – шептал Вранокрыл, сжимая кулаки. – Поднажми!

Словно услышав его, Ставро извернулся под соперником, ударил… И оказался на ногах. Но коварства Бигрену было не занимать: он принялся раскачивать площадку, вынуждая Ставро потерять равновесие. Однако тот не оробел – ухватился за цепь и взметнулся на столб, держась на его плоской, но очень узкой вершине каким-то чудом.

– Эй, слезай оттуда! – крикнул Бигрен. – Струсил?

Но Ставро взобрался туда не от страха. Высоко взлетев в прыжке, он мощным приземлением расколол площадку пополам, и Бигрен с воплем рухнул на «ежей». Сам же темноволосый пёс избежал падения, повиснув на одной из половинок.

– Ого! – гулко выдохнула вся палата.

Впечатлённые зрители хлопали в ладоши и топали ногами, отчего ступни Вранокрыла ощутили щекотную дрожь пола.