В память о тебе

Рискованно пытаться превратить дружбу в романтические отношения. К тому же Эвелине не больше сорока лет. Похоже, ее не смущает разница в возрасте, но все же неприятно осознавать себя в роли «добычи». За свою преподавательскую карьеру Григорий неоднократно оказывался объектом воздыханий студенток. Иногда в конце сочинения или контрольной работы появлялась фраза вроде «Давайте обсудим этот вопрос тет-а-тет!» или «Не хотели бы вы встретиться со мной в непринужденной обстановке?». Григорий лишь удивлялся их настойчивости. Он думал, что со временем это пройдет. Так и случилось. К сорока годам его оставили в покое, но позже любовные посягательства возобновились. Григорий так и не понял, что изменилось. Каждый семестр одна-две студентки выказывали свою заинтересованность. Одни действовали в открытую, другие лишь намекали. По электронной почте ему приходили приглашения выпить кофе «где-нибудь вне кампуса» или поехать вместе на выставку русских художников в Коннектикут. В прошлом году одна девушка написала длиннейшее письмо с описанием всех перипетий своей любви к профессору, сообщила, что теперь излечилась от этой страсти, а под конец предложила встретиться вечером.

Возможно, причиной всему было его горе. Душевные страдания преобразили Григория, сделали более энергичным, импульсивным, и это внутреннее «сияние» привлекало студенток.

И вот он теперь сидел напротив блондинки с пышными волосами…

Официантка принесла вино.

— За твое здоровье, — чокаясь, произнес Григорий.

— С Днем святого Валентина.

Холодный промозглый день. Первая репетиция в новом сезоне. Второй год Нининого замужества.

Сидя в гримерке, Нина оборачивала ленты балетных туфель вокруг лодыжек. Полина, глядя в зеркало на туалетном столике, старательно втирала увлажняющий крем в лицо. Кончики пальцев легонько барабанили по коже. Сложный набор свято соблюдаемых процедур. Полина без устали занималась своей внешностью. Она даже принимала холодные ванны с несколькими капельками нашатырного спирта, борясь с веснушками.

Поглаживая лицо, Полина рассказывала о своей очередной любви, которую звали Игорем. Нина не понимала ее восторженности, словно Игорь был не партийным функционером средней руки, а популярным киноактером. Заместитель главы подотдела отдела министерства…

Нина никак не могла уследить за рассказом Полины.

— Он относится ко мне так бережно, словно я котенок.

— Ну и чудесно.

Ей хотелось возразить Полине, что настоящей балерине надо работать над собой, а не «налаживать отношения» с этими… лизоблюдами. Но вслух Нина никогда бы не осмелилась произнести это слово. Помощники помощников, пробирающиеся вверх по служебной лестнице… Нина насмотрелась на них в отделе кадров театра, где люди в штатском роются в документах в поиске компрометирующих фактов, на общественных мероприятиях в различных учреждениях, где ответработники в строгих костюмах при посторонних унижают своих подчиненных, и даже на спектаклях Большого театра, где мальчики из агитпропа[21] при Центральном Комитете поглядывают со своих утопающих в темноте мест на правительственную ложу. Беспринципные карьеристы, готовые на все ради продвижения по службе.

— Я думаю, он мой суженый. Серьезно, Нина.

— Хорошо, Полина, хорошо. Я рада за тебя, — пряча глаза, сказала Нина.

Иногда она думала, что для Полины важен не столько танец, сколько сама идея быть балериной.

Открылась дверь.

— Мне сказали, что я застану вас здесь.

Удивленная Нина уставилась на поразительно красивую женщину. Внезапно пуант выпал у нее из рук. Вера!

Да, это на самом деле была Вера. Она улыбалась, довольная, что застала подругу детства врасплох. Но сейчас перед Ниной стояла не девочка, а стройная длинноногая высокая девушка.

Вскрикнув, Нина бросилась обнимать Веру. Сколько времени прошло с тех пор, как она вспоминала о ней в последний раз?

— Ты! — только и смогла произнести она.

Она так удивилась, что даже забыла представить подругу Полине.

Пришлось Вере самой знакомиться:

— Я Вера Бородина.

Немного успокоившись, Нина подумала, что прожитые годы и война, должно быть, существенным образом изменили ее характер. Даже фамилия у Веры была другая. Возможно, это сценическое имя. Ей вспомнился день, когда они вместе сдавали вступительный экзамен в хореографическое училище. Тогда «исчезли» Верины родители. А еще она вспомнила слова старой дворничихи: «Я всегда говорила, что с ними не все в порядке». Впервые за много лет Нина подумала об их судьбе. Они казались обычными людьми, и ничто не предвещало такого печального конца. Только по прошествии многих лет, повзрослев, Нина поняла, что случилось с ними.

Задавать вопросы при Полине было бы неуместно. Во всяком случае, для Веры лучше не афишировать своего родства с врагами народа. Сменить фамилию на Бородина — очень даже разумно.