В Пасти Льва

К бан Бриджит возвращается былой апломб. Она разглаживает складку на блузе, поправляет прическу и кивает в сторону Равн.

— Ну и почему же его тогда здесь нет? Если он мог, то почему не сделал?

— О-о, схо-оро-о я к это-ому перейду, — широко улыбается конфедератка.

Мéарана пропускает струну, нарушая мелодию.

— Он ум’р, да? — произносит она, не поднимая взгляда. — И т’ прышла муч’ть нас ск’рбной в’стью.

Взгляд Олафсдоттр пусть и немного, но становится мягче.

— Зачем бы мне тебя мучить, дитя? Кому больней всего здесь было бы от этой пытки? Тебе да мне.

— Ха! — усмехается бан Бриджит.

Мéарана же пристально смотрит на Тень.

— Тебе?

За конфедератку отвечает Гончая:

— Ты успела забыть? Донован сделал однозначный выбор, когда мог вернуться сюда и привезти с собой ее, но не стал. Она спасла его от «принца-лягушки», он ухаживал за ней. Так и образуются отношения. И не забывай одного… — Она указывает на Тень как на бездушный предмет. — Эт’ ник’гда не делают пр’сто так. Каждое слово, что она произнесла с момента появления, каждый ее жест и даже выбранная манера повествования преследуют определенную цель. У каждого пути есть конец? О, тут ты права, не то законы природы перестали бы исполняться. Говоришь, это мы с тобой были в конце пути Фудира? Задай себе лучше вопрос, каким будет финал Равн Олафсдоттр.

— Безымянная мо-охила, схо-орее всехо-о, — засмеялась Тень в тишине. — Но-о, дружо-очхи, это-от рассхаз не о-обо-о мне. Пора поведать про Юц’гу, где плетется обман и строятся заговоры, где в темных проулках скользят Тени… и кое-кто похуже.

VII. Юц’га: служба, на ложе

О Юц’га, чья звезда, хоть и видна была                                                       с Земли,Когда-то не имела даже имени; в чьих морях

Когда-то первичные многоклеточные                                                      плодились.В те давние дни небеса ее были                                        столь неспокойны,Что будто вели сами с собою борьбу…Теперь же их окутал покой.Они на долгие годы погрузились в дремоту…                                                 грезя о чем?

Это был крайне важный участок,                                                 где посланияСобирались и отправлялись                                        к далеким звездам.Самое место, чтобы нужные руки могли                                                придержатьТе известия, что были так необходимы                                                           врагу.И Тени накрыли солнечную Юц’гу,

Собирая воедино свой фатальный союз.Все мы в нем состояли. В тишинеГотовились сплясать на лезвии бритвы;Как сладко грезить о жизни,                                     на краю смерти стоя.

Юц’гу некогда называли второй Террой, но это было еще в светлые времена Содружества, когда о связях с Террой говорили открыто и с гордостью. Планета была массивнее, нежели родина человечества, да и гравитация у нее была великовата для мышц и костей. И двигалась она несколько медленнее. Зато у нее была собственная луна, которую поселенцы так и назвали: Джут-Лон-Джи — «вторая Луна», в переводе с одного из древних языков Терры. Но уже внуки их внуков не могли понять, почему же она «вторая», если она единственная, а потому со временем ее имя сменилось на Чадлон. Она тоже была велика, но все же поменьше Луны, а потому казалась лишь крохотным пестиком на фоне гигантской ступы Юц’ги. Поэтому и приливы не были так сильны. Жизнь вышла на сушу, пусть и не овладела ею столь же всецело, как на Терре.

И все же жизнь есть жизнь. Более того, она развилась выше прокариотических криптоформ — того максимума, которого удавалось достичь другим планетам. Это были вовсе не лишайники, украшавшие пушистые щечки Дао Хетты. Единственный океан Юц’ги назвали Кишащим, поскольку его склизкие воды — о боги! — населяли черви! Когда планету открыли, людям оставалось только гадать, какие диковинки они еще на своем пути повстречают.

Впоследствии выяснилось, что ответ на этот вопрос: никакие; вначале они натыкались на один бесплодный мир за другим, а затем их это просто перестало интересовать. Черви? Да они тут же вымерли под биологическим натиском терраформирующих арок. «Халява», — радовались капитаны прошлого. Юц’га еще до их прибытия сделала половину работы. Всего-то и осталось, что почистить воду и населить ее рыбой, насекомыми и улыбчивыми крокодилами да украсить сушу сосновыми лесами, сочными лугами и ароматными рододендронами. Некоторое количество юц-червей сохранили и, внимательно изучив, обнаружили их сходство с терранскими турбелляриями. Вот только долго возиться с ними не стали. Впереди была еще масса дел! Надо было покорять галактику!