В паутине чужих заклинаний

— Да, наверное. Только я ее потеряла. Знаешь, она мне была как сестра. Не такая, как мои по отцу, а такая, какая должна быть — добрая, все понимающая… Когда отец женился после смерти мамы, он сразу стал от меня отдаляться. А для мачехи я всегда была лишь досадной помехой. Думаю, она с облегчением вздохнула, когда я уехала, и выбросила меня из головы окончательно. Для ее детей я была лишь мишенью для пакостей. Когда Эмми появилась в моей жизни, я очень обрадовалась. А теперь… теперь у меня опять никого нет.

— У тебя есть я, — невозмутимо сказал Дитрих и погладил меня по голове. — И фикус. Хочешь, мы его усыновим, если он тебе так дорог?

Миг назад я была самой несчастной в мире иноритой, но теперь невольно рассмеялась. Мои проблемы никуда не делись, но теперь они казались совсем не такими важными.

ГЛАВА 25

— Нужно узнать, что там вменяют Эггеру, — задумчиво сказал Дитрих. — Твоя… гм… бывшая подруга слишком невнятно обрисовала ситуацию. Что за книгу у него нашли и почему вообще стали обыскивать, если он столько времени не вызывал подозрения?

— Может, вызывал, только оснований для обыска не было, — предположила я.

— Так откуда-то они должны были появиться. Не из воздуха же. Дело было почти закрыто, причем причину случившегося указывали как смерть по неосторожности.

— Не могли его арестовать по другой причине? А найденная при обыске книга оказалась из библиотеки иноры Вернер.

— Если бы его арестовали по другой причине, то вряд ли стали бы просматривать библиотеку. — Дитрих потер подбородок. — Нет, арестовали из-за Вернер, уверен. Но почему именно сейчас?

Если у него не было ответа на этот вопрос, то у меня и подавно. Слишком многое неизвестно, гадать можно долго, но занятие это бессмысленное. Очевидное, Дитрих пришел к тем же выводам.

— Подобью все для отчета Кремеру и схожу в Сыск, — сказал он. — Может, что и прояснится.

— Ты будешь его вытаскивать? — уточнила я. — Из-за угроз Эмми?

— Не волнуйся ты из-за этих угроз, — недовольно сказал он. — Даже если она вывалит эти глупости следователю, в Сыске есть результаты твоего ментального сканирования, однозначно подтверждающие, что ты не имеешь никакого отношения к смерти Вернер. Разве что нервы могут потрепать. А Эггера вытаскивать я не собираюсь. Если виноват — сядет.

— Тогда почему тебя так волнует, за что его задержали?

Меня это тоже волновало. Я не верила, чтобы Штефан мог кого-то убить. В то, что он меня привораживал, — верила, а в то, что он способен на более серьезные злодейства, — нет. Я слишком хорошо его узнала за то время, что мы встречались. Штефан всегда поступал так, как считал правильным. Уверена, он и привораживал меня, будучи убежденным, что все делает верно, просто я сама не понимаю своего счастья, нужно лишь немного подправить, подтолкнуть в необходимом на правлении. Стал бы он так себя вести, если бы я была в кого-то влюблена? Кто знает…

— Мне не нравится сама ситуация, — туманно ответил Дитрих.

— Ты тоже думаешь, что он невиновен?

— Виновен или нет — не мне решать, — уклонился Дитрих. — Повод-то у него был, и просто шикарный, если я не ошибся. Не дает мне покоя другое. Если взрыв у Вернер произошел не по ее вине и у Эггера найдена одна из ее книг, значит, где-то есть и остальные. Я хочу узнать, что именно у него нашли. Возможно, там вообще какая-нибудь незначительная брошюрка.

Я удивилась. У наставницы была хорошая библиотека, но там не было ничего особенного. Ничего такого, что при желании нельзя было бы найти в другом месте. И мне было непонятно беспокойство Дитриха, что часть ее книг сохранилась. Если только… если только у нее было что-то, о чем не знаю я и о чем знает он.

— Что получила инора Вернер в наследство? Я сейчас про библиотеку, не доставшуюся родителям Штефана. Там было что-то опасное?

— Было, — неохотно ответил Дитрих. — Почему и посчитали, что она могла взорвать себя сама.

— Но я никогда ничего такого у нее не видела.

— Такие книги не стоят на видном месте, — усмехнулся Дитрих. — И их обладанием не хвастают на каждом углу. Большая часть их хранится в Совете Магов под надежными защитными заклинаниями. Думаю, Вернер держала свое наследство в сейфе и никому не показывала.

— Значит, ее убили…

— У нас слишком мало данных, чтобы делать такие выводы, — ответил Дитрих. — Вот схожу в Сыск, тогда и будем думать, хорошо?