В первом эшелоне

Руководить армией помогала та отлаженность штабного механизма, которой сумел добиться со своими помощниками Иван Семенович Глебов и которую Батов с первого дня по прибытии под Сталинград горячо и умело поддерживал. Своевременная и плодотворная разведка, надежная связь по рации с войсками и своим штабом давали возможность командарму ощущать динамику операции и в нужную минуту вмешаться, повлиять на ее развитие. Под рукой карта, стереотруба, рация, телефонный аппарат, рядом оператор, связисты — и армия подвижна, гибка, послушна его мысли и воле.

Батову стало известно, что противник отходит к переправам у Вертячего и Песковатки. Он тут же отдает распоряжение «всем перейти к преследованию, выбросить подвижные отряды для перехвата путей отхода…»

Дивизии штурмуют Вертячий. Командиры докладывают, что встретили сильное огневое сопротивление. Командарм приказывает: блокировать фашистские части небольшими группами, а главные силы — в обход. (Противник — генерал заметил это еще в сорок первом — болезненно чуток к охватам.)

Гитлеровцы очертя голову бросаются в контратаки, пробуют контратаковать даже ночью, хотя ночной бой — не их стихия. Когда 24-я дивизия Прохорова овладела Черным Курганом, фашисты, не дав ей закрепиться, ударили танками по ее флангам. Генерал тут же комдиву: «Прохоров, посылаю на помощь две танковые роты, отбейся!»

После трудной, но блестяще проведенной схватки, Вертячий занят частями 65-й армии.

Слаженными действиями армий Донского, Юго-Западного, Сталинградского фронтов группировка Паулюса окружена и, как сказал тогда Батов, «заперта на замок». Противнику не удалось закрепиться на внешнем обводе обороны. Теперь необходимо либо заставить сдаться окруженных, либо рассечь их группировку на части и уничтожить.

Но то — следующий этап Сталинградской битвы. Операция же на окружение завершена. 65-я армия выполнила задачу, поставленную штабом фронта, и доказала, что такие сложные задачи ей по плечу.

…Даже не верится, что недавно Вертячий полыхал боем. Снег припорошил пожарища, скелеты сгоревших машин, остывшие тела орудий. Война оставила эти места и пока затихла. В большой палатке по фронтовым понятиям необычайно уютно. Тепло. Накрыт стол. Командование 214-й стрелковой дивизии отмечает сразу три события: годовщину формирования дивизии, переход ее из 24-й армии в 65-ю и Новый год. За столом — командующие обеих армий — И. В. Галанин и П. И. Батов.

Вспоминают об Испании. Ведь комдив 214-й Николай Иванович Бирюков и Павел Иванович Батов — участники гражданской войны на испанской земле. Теперь она кажется событием далеким — нынешняя война заслонила, отодвинула на огромное расстояние все, что осталось за чертой сорок первого года. Говорят о нынешней войне. Больше всего, естественно, хочется заглянуть в наступающий сорок третий. Суровая зима — первое испытание, которое он приготовил, а дальше — все знают — предстоят новые испытания огнем, окопами, верстами… Но все же этот год должен стать нашим годом, годом, который решительно отодвинет фронт к германской границе, к Берлину, а Москву приблизит к победе — Сталинградская битва тому надежное подтверждение.

Когда поздравили друг друга с наступившим 1943 годом, поднялся Батов:

— Мы довольны, что 214-я дивизия вошла в состав нашей армии. Могу пообещать ей место в первом эшелоне — нам известно ее боевое прошлое. Командование 65-й армии не сомневается, что в наших рядах дивизия приумножит свою ратную славу… А чтобы вы почувствовали, что мы приняли вас в свою семью, сегодня же пришлем вам артистов — в армии как раз выступает концертная бригада. Считайте, что это входит в подготовку к решительному наступлению на группировку Паулюса. А вы уважьте артистов. Они очень хотят увидеть живых немцев. Пусть ваши разведчики покажут, на что они способны, добудут «языка».

Людям, сидевшим в тот вечер в праздничной палатке почти рядом с городом, где вот уже несколько месяцев проходит главная передовая линия всей второй мировой войны, не хотелось думать в ту ночь о войне, о ее беспощадном характере, о нечеловеческих испытаниях, которых у нее припасено для солдата столько, что в иные времена хватило бы на много поколений, об изнурительной бесконечности фронтовых дорог… Не хотелось думать… А как не думать?!

Командарм в новогоднюю ночь думал о своих солдатах, о том, как выйти к Волге, сохранив по возможности больше солдатских жизней, и потому не мог отрешиться от забот даже за праздничным столом, забот, которых перед новым наступлением не перечесть. Надо получить пополнение и успеть поработать с ним; до мельчайших деталей изучить обстановку перед фронтом армии, сделать оперативные расчеты, проверить готовность всех тыловых служб действовать в здешней обстановке. Кругом степь, все открыто — раненого из боя попробуй-ка вынеси! Да и до боя проблема на проблеме: полено дров ценится не меньше, чем танк, воду на передовую приходится возить за несколько километров, тыловое имущество укрыть нечем.