В петле времени

– Ты и правда замутил с Глорией? Я, конечно, всё понимаю, Морис, несколько лет без жены, одинокие завтраки, отсутствие секса, но Глория, серьёзно? Это же Глория, я даже не знаю, сколько ей лет. Я боюсь таких женщин: непонятно, сколько им – тридцать пять или пятьдесят пять…

– Ну ты загнул!

– А что, сейчас, знаешь ли, всего можно ожидать. Я вчера видел свою соседку. Помнишь миссис Клаус?

– Не помню.

– Ну как, ты приходил ко мне на Рождество, она сказала, что у тебя ужасный плащ и всё хотела его отпарить.

– А, да, теперь вспомнил.

– Так вот, у неё сейчас не поднимаются брови.

– Как это?

– А вот так, она спросила меня вчера в час ночи, когда я открывал дверь: «Как? Вы только с работы?» – у неё увеличились глаза, вот так, – Ронни выпучил глаза на Мориса, – видишь, вот так, она смотрела…

– Я понял, – не отрывался от дороги Морис.

– А брови остались на месте, и даже лоб не поморщился, она стала похожа на инопланетянина, я аж вскрикнул.

– Что ты делал до часу ночи?

– О, на Западной открылся новый бар, ты загляни как-нибудь.

– Обязательно…

– А ты говоришь, не пятьдесят пять.

– Что не пятьдесят пять?

– Глории не пятьдесят пять.

– А, ну да…

– А я тебе говорю, что сейчас непонятно, сколько им, тридцать или пятьдесят. Вот сколько лет Глории?

– Откуда мне знать? Лет сорок, наверное.

– Нужно знать всё о женщине, с которой у тебя интрижка, это первое правило полицейского…

– Серьёзно? Первое правило? Ты вообще свод правил в глаза-то видел?

– А ты от темы не уходи, – протянул Ронни.

– Да нет у меня с ней никакой интрижки!

– Тогда я вообще не понимаю, почему на убийство ты взял её, а не меня.

«Форд» Мориса затрещал где-то снизу, казалось, ещё чуть-чуть – и он потеряет поддон или коробку передач. Перед каждым перекрёстком Ронни держался за ручку над головой, боясь, что машина, если нужно, не затормозит.

– А подушки безопасности у тебя есть? Может, мы пешком пойдём, а, Бенджи? Тут минут пять, если пешком.

– Ты слишком труслив для полицейского. – Они завернули на 244-ю улицу. – Мы почти приехали.

– Так кто там кого убил?

– Ко мне обратилась девушка, ей угрожали по телефону, а год назад у неё умер отец, от инфаркта, но она считает, что его убили…

– А сейчас хотят убить и её?

– Да.

– И ты не взял меня?

– Я и Глорию не хотел брать. Приехали.

– Что?

– Выходи, говорю.

Здание колледжа было одним из старейших зданий Бронкса.

– Ты думаешь, эти ребята из Нью-Джерси позволят нам работать? – спросил Ронни, поднимаясь по высоким ступеням, ведущим к главному зданию кампуса.

– А мы пойдём не к ним. Мы пойдём к этому, как там его… – Он похлопал себя по карманам плаща. – Чёрт, я оставил газету у Глории.

– Зачем ты отдал ей газету?

– Чтобы она не привязалась к нам.

– Теперь мы даже не знаем, как зовут этого химика!

– Физика, – сказала Глория, появившись из-за спины Ронни.

– Как? Ты?..

– По другой дороге, Ронни! – Она скрутила газету и треснула ей Мориса. – Значит, ты хотел отвязаться от меня? Да, Бенджи?

– Можно мне газету, Глория… – Он развернул смятые страницы. – Так, пропавшего профессора звали Альберт Ланье, а его знакомого – Анри Шатц. Нам нужно на кафедру физики.

Через охрану Морис с Ронни прошли, предъявив жетоны. Охранник посмотрел на Мориса, потом на жетон, потом на Ронни и на его жетон.

– Вы можете проходить, – сказал он Морису.

– А вы… – Ещё раз внимательнее посмотрел он на Ронни. – Удостоверение у вас есть?

– Удостоверение? У меня? – Он начал рыться во внутренних карманах куртки. – Вот оно, – показал он синюю корочку.

Охранник был чересчур серьёзным человеком. Морису даже показалось, что слишком.

В тот момент Ронни надеялся, что Глорию не пропустят и вовсе. Ни значка, ни тем более удостоверения у неё не было. Но она прошла после него. Взяла и прошла. А охранник, который только что читал удостоверение Ронни вплоть до надписей на печати, даже не посмотрел на неё.

Как оказалось, пускали всех.

– Конечно всех, это же общественное место, – сказала Глория.

– Тогда зачем им что-то предъявлять? – Ронни показалось, что его чуть ли не до трусов раздели.

– Может, у тебя лицо подозрительное, – сказала Глория.

– Да у меня просто твоего начёса нет!

– Это охрана, Ронни, у него синдром вахтёра. Ты что, психологию не изучал?

– А ты что, изучала?

– Конечно, каждый уважающий себя человек должен знать психологию.

– Ты тоже изучал психологию, Морис? – спросил Ронни полушёпотом, пока они поднимались на второй этаж.

Морис покачал головой.

– Вот видишь, Глория.

– Я сказала – каждый уважающий. – Она посмотрела на Мориса сочувствующим материнским взглядом. – Морис не знает, что это такое.

– Всё в порядке с моей самооценкой, Глория…

– Поэтому ты и женился на стерве?

– Я не знал, что она стерва, когда женился на ней.

– А всё потому, что ты не изучал психологию, – она постучала пальцем по виску, будто оттого это звучало убедительнее.