В Питер вернутся не все

Но и тут повезло. Мне Лихачев — в ножки бы ему упал, по гроб жизни не забуду! — вдруг роль монаха православного предложил. Вот молодец-то, а?.. Прикинь, Дим, во мне, протокольной роже, — монаха увидел! Ну, глаз-алмаз! Ох, я и мандражил перед той ролью… В Оптину Пустынь в паломничество ездил, у самого митрополита благословение просил! Сценарий сразу заучил… И пока снимали — а снимали долго, шесть месяцев — я не то, что прям как монах жил, но как очень верующий. Из книжек одно только Евангелие читал и Молитвослов. На премьерах да на тусовках в то время не бывал, и даже в рестораны не ходил, все посты держал и причащался дважды в месяц. Потому, наверное, Господь мне помог и тот монах у меня получился…

А потом — опять не иначе мои молитвы роль сыграли! — возник режиссер Чуйко и предложил мне сыграть… ну, ты помнишь, кого… Да, правильно, Базарова. В своем восьмисерийнике. И без проб меня взял, тут же утвердил — чудо, правда? Да и не только чудо, что Базаров, что главная роль, а еще в том, с кем мне играть довелось. Не каждому так повезет, да еще на одном фильме — и Басилашвили, и Ахеджакова, и Ильин… Великие старики! Да и Волочковская, чего уж там говорить, хоть и стерва порядочная, проститутка, а актриса милостью Божьей…

Поэтому теперь я не то чтобы считаю, что передышку заслужил, — просто я благодаря монаху Даниилу и Базарову как бы от прошлых ролей своих отошел, очистился. Теперь снова можно в «стрелялке» сыграть. Тем более есть тут что играть. Характер ведь интересный у меня получается, правда? И я в него, по-моему, проник (голос на мгновение становится тревожным).

Как ты думаешь?

Говоришь, я тебе только про одни свои белые полосы рассказываю, а о темных — ни-ни? Как не было их? Были, да еще какие! Просто зачем черноту вспоминать. Чернота — она и есть чернота… Все у меня в жизни было…

Начнем с того, где я родился. И когда. Про город Каменец-на-Урале слышал? Вот именно, никто его не знает, потому что ничего там интересного нет. Один металлургический завод и три оборонных. И никакого даже памятника приличного нет — кроме дяди лысого в кепке. У нас знаешь какая традиция была? Куда молодожены в день свадьбы ездили? Покататься же надо, все ж куда-то ездят… Вот и ездили к дорожному столбу, откуда город начинается. Ну знаешь, на трассе, по дороге на Е-бург, стоит такой гаишный знак, черное на белом: «КАМЕНЕЦ». Ему свадьбы и поклонялись. Приедут, выпьют шампанского и водчонки из пластиковых стаканчиков, бутылки о железные столбы, которые знак держат, побьют — это уж обязательно, бутылки о столбы бить — и в ресторан. Я еще мальцом был, меня на чью-то свадьбу родители взяли, и я тогда твердо решил: не женюсь никогда. А если уж, в крайнем случае, женюсь, то не здесь, не в Каменце, без битья бутылок… И, как видишь, слово свое держу: женат был дважды, а в Каменец бутылки бить не ездил… (Смеется.)

Короче, мне опять же со временем повезло. В кавычках, конечно. Я ведь единственный из всего выпуска в Москву поступать поехал. Еще трое — в Е-кат, а один — в Оренбург. А я к тому же в артисты пойти решил. Надо мной — за глаза, конечно, — смеялись. Пальцем у виска крутили за спиной: дескать, малохольный.

Ну в открытую-то никто ничего говорил — боялись. У нас на Урале народ простой: чуть что не так — сразу в глаз. А я уже тогда крепким был. Засветил бы так, мало б не показалось. Кому угодно, кроме женщин. Директриса наша выступила, да еще на выпускном, когда диплом мне вручала, сказала: «Ты, Кузовков, всегда был клоуном, поэтому тебе в артисты прямая дорога». Выдра стриженая… Да простил я ее!

Кузовков — моя родовая фамилия. Настоящая. Николай Кузовков. Но я сразу понял, что с такой фамилией артиста, да с моей фактурой, не бывает. И взял себе псевдоним. Никола Кряжин — другое дело.

В общем, я так думаю: то, что я все-таки в Москву тогда поперся да поступил, — меня спасло. Я ведь год назад на родине-то был, когда маманю свою в Белокаменную перетаскивал. И с парнями поговорил. Из нашего выпуска, девяносто третьего года, едва половина в живых осталась. Двое по пьянке умерли, один — от наркотиков, двое — в автокатастрофе погибли, один при пожаре угорел… Ну, последние трое тоже, наверное, по пьянке… Еще один повесился, двое — от несчастного случая на производстве откинулись. А шестеро — сидят. Кто по хулиганке, а кто и за убийство.