В Питер вернутся не все

Но когда журналист уже закрывал баул, он вдруг понял, что в нем неправильно. Вещички были рассортированы по цветам. И впрямь — в правой части чемодана — все черное, причем вне зависимости от рода вещи: и майки, и рубашки, и трусы и даже книжка — детектив в черном переплете. Рядом, в центре — все красное. А в левой стороне чемодана — только белое. А вещи пестрые, не укладывающиеся в три этих цвета, лежали, незаметные с первого взгляда, на дне.

Диме стало не по себе — будто бы он заглянул в странное и страшноватенькое нутро человека.

Внутрь чужого безумия.

«Н-да, у Ковтуна с головой явно не все в порядке. Такой, я думаю, мог убить из-за любого пустяка. Из-за детской обиды. Из-за косого взгляда. А уж то, что Елисей готов укокошить за двести граммов конфискованного режиссером героина, — как нечего делать. Тем более, если порошок не принадлежит ему лично и за него придется рассчитываться. Ведь за потерю такого количества наркотика его самого замочат — и глазом не моргнут».

Дима, как мог, упаковал вещички продюсера, поставил чемодан на место и выскочил из купе. Он явно опаздывал. Глянул на часы: Старообрядцев держал актеров вот уже двадцать две минуты. Скоро они, наверное, разойдутся.

Полуянов проник в последнее обиталище, которое делили звездный актер Кряжин и главный оператор. Вещи, принадлежащие старичку, он решил не досматривать. И не потому, что на все сто доверял оператору. И не оттого, что Старообрядцев стал помощником в афере с досмотром. Но тот ведь может заметить, что Дима, пока старик прикрывал его, рылся в его вещах. И это будет выглядеть настоящей подлянкой.

В купе мужиков, естественно, царил беспорядок. Недокушанная бутылка «Хеннесси» на столе, нарезанный лимон на пластиковой тарелке, разбутыренные кровати — обе, наверху и внизу.

Не теряя времени, Дима открыл багажное отделение под нижней полкой. Там находились щегольский чемодан на колесиках и объемистая спортивная сумка. «Ставлю настоящий «Луи Вюитон» против поддельного, — пробормотал Полуянов, — что чемодан — Старообрядцева, а сумка — Кряжина. Очень ему под имидж подходит».

Журналист выбрал баул с логотипом «Квиксилвер», вытащил его. Водрузил на полку, вжикнул молнией. Да, он не ошибся. Сверху валялась рубашка, в которой актер расхаживал вчера. А бардак, царивший в купе, как бы продолжался внутри сумки. Создавалось впечатление, что вещи, смятые и жеваные, покиданы в баул без разбора, в последнюю минуту. Уже ни на какой улов не надеясь, Полуянов запустил руку в сумку, поискал вслепую, и вдруг… Пальцы наткнулись на что-то длинное и острое. Не мудрствуя лукаво, Дима лихорадочно повыкидывал вещи, лежавшие сверху. («Это не аккуратистка Марьяна, не наркоман-педант Ковтун. Кряжин ничего не заметит».)

И вот — меж скомканными рубашками появился нож. Журналист чуть не вскрикнул от удивления — от того, что орудие оказалось очень похоже на то, которым убили Прокопенко и которое теперь покоилось в багаже самого Полуянова. А рядом с ним — лежали матерчатые садовые перчатки.

В тот момент звякнул мобильник Димы; он чертыхнулся и глянул на дисплей. Поняттно, что означает пришедшая эсэмэска, — сообщение от Старообрядцева. Всего пара слов: «Они идут».

Полуянов снова выругался. Подлец Аркадий Петрович не смог задержать народ на пару лишних минут! Журналист стал лихорадочно кидать вещички Кряжина обратно в сумку.

В коридоре послышался разговор. Дима застегнул молнию. Два мужских голоса раздались совсем рядом. «Ну давайте, валите отсюда! — мысленно взмолился журналист. — Сходите покурить, закажите себе кофе… В одном из голосов за дверью Полуянов расслышал интонации Кряжина, в другом — Старообрядцева. «Давай же, уведи его!» — мысленно закричал своему помощнику репортер.

И в тот момент кто-то дернул входную дверь. Та не поддалась: в мужском купе, как и во всех предыдущих, Дима заперся изнутри. Он бросил сумку на пол и принялся поднимать полку. В дверь застучали. Полуянов сунул баул на место и опустил полку. Заколотили сильнее, раздраженнее. Дмитрий плеснул коньяку в стакан на один палец и, взяв его в левую руку, отпер купе. Дверь яростно распахнулась. На пороге возникли хозяева — Кряжин собственной персоной и Димин седовласый Ватсон. Выглядел Аркадий Петрович виновато. Он развел за спиною актера руками: мол, не смог его удержать.

А на лице Николы при виде журналиста появились раздражение и гнев.

— Это еще что такое? — голос Кряжина звучал агрессивно. — Какого хрена ты здесь делаешь?!

У Димы уже была наготове беспечная фраза: «Да вот, зашел к вам коньячком разжиться». Но бессонная ночь сыграла с ним злую шутку. А может, сама судьба подсовывала ловкий ход: наехать, в свою очередь, на актера, открыть свои карты, выдвинуть обвинение — и посмотреть, что будет.

К тому же тон звезды его взбесил. Внутри полыхнуло гневом.

— Что я делаю?! — бросил в лицо Кряжину Полуянов. — Ты лучше скажи, что в твоей сумке делает нож?!