В плену отражения

— Да не слишком, — пожал плечами Ирвин. — Местные его уже все видели, если только из города кто. Раньше в гостинице постояльцам давали буклет, там и про Джереми упоминалось. Но они захотели, чтобы мы им платили за рекламу, а с каких доходов? Мы-то с посетителей брали по пять фунтов, только ему на еду. Это еще отец Лоры завел. Он ведь ест — как настоящий дракон. Хорошо хоть не девушек. Но бачок каши с мясом каждый день. Овощи. Молоко любит, ведро за раз может выпить.

Спохватившись, Питер достал десять фунтов.

— Не надо, — отмахнулся Ирвин. — Еще не хватало со знакомых деньги брать.

— Какая разница? — Питер ловко опустил деньги в карман его куртки. — Дракону все равно, знакомые или нет, ему есть надо. Считайте, что это от Джонсона, он Лору в первый раз видит.

Попросив Питера подержать тачку, Ирвин поставил на нее остывавший на крыльце бачок каши и тазик крупно порезанных овощей. Джонсон взял ведро воды.

— Молока нет сегодня, — пояснил Ирвин. — Вчера вечером женщина приезжала посмотреть на Джереми, оставила денег, но молочник только завтра привезет.

— А что за женщина? — холодея от дурного предчувствия, спросил Питер.

— Не знаю. Я в деревне был. Лора с ней ходила к Джереми. Вроде, из города.

Они подошли к гроту. Джереми с недовольным видом сидел у входа, нахохлившись, как замерзшая птица. Кисточка на его хвосте нервно подрагивала. Тут же валялась лопата с прилипшими комьями влажной земли.

— Это что еще за хрень? — возмутился Ирвин.

Погладив дракона по голове, Питер включил телефон и, подсвечивая дисплеем, заглянул в пещеру.

Шесть лет назад они с Лорой положили кольцо в банку и закопали в самом центре выемки, которую дракон належал своим телом. Теперь на этом месте зияла глубокая яма…

32. На пути в Овернь

— Ты поняла, как туда добраться? — спросил Тони, распрягая несчастных лошадей, которые так и простояли до утра запряженными в повозку. Почему-то я ни капли не удивилась, увидев рядышком двух Полли — только у одной грива и хвост были черными, а у другой, на которой я приехала из Стэмфорда, — темно-рыжими.

— По-твоему, что-то можно было понять? Она сама ничего толком не знает. Короче, нам придется пропахать всю Францию, с севера на юг, почти до самой Испании. Без навигатора, интернета и даже без бумажной карты. Не знаю, как ты, а я себе географию Франции представляю очень приблизительно.

— Я тоже, — вздохнул Тони. — То есть я знаю, где крупные города находятся. От Кале на юг нам надо будет ехать через Амьен. Или через Руан?

— Или через Париж. А дальше? Сестра Констанс сказала, что в конце концов мы должны будем попасть в Каор, оттуда в Больё, а там уже до Фьё недалеко. Красота — особенно если учесть, что ты даже дорогу спросить не сможешь. Вернее, спросить-то сможешь, только тебя никто не услышит. Поди туда не знаю куда. Будем ехать по солнцу и упремся в Средиземное море.

— Причем в Испании, — кивнул Тони. — Насколько я помню карту, по прямой на юг от Кале будет Барселона. Была в Барселоне? Ах да, конечно, нет. У тебя только бойфренд оттуда был.

— Иногда я тебя ненавижу, — проворчала я.

— И я тебя тоже люблю. Здесь должен быть смайлик. Думаю, поедем завтра утром. Пусть лошади отдохнут.

— Лошади? — удивилась я.

— Света, ну включи уже голову. Разумеется, мне понадобится одна. Но отдохнуть должны обе. Думаю, возьму свою Полли. Приблудная мне не нравится.

— Вообще-то это моя Полли. То есть Полли Маргарет.

— Сейчас я Маргарет, если ты не забыла.

— Серьезно? — расхохоталась я. — Ты — Маргарет? Привык к ней? Может быть, тогда оставим все как есть?

— Ты забыла о Мэгги? Прости, я не хотел, — спохватился Тони, услышав то, что я не стала бы говорить вслух.

— Имей в виду, теперь ты будешь слышать все мои мысли. Даже те, которые я не хотела бы озвучивать. Это же вечная мужская мечталка: ах, если б знать, что думают женщины. А не надо бы.

— Что делать, — Тони невнятно выругался, зацепившись юбкой за колесо. — Мысли — это как понос, их не удержишь. Придется терпеть.

— От поноса есть лекарства. Скорее, это похоже на болтовню во сне, вот она-то уж точно не контролируется. I hear the secrets that you keep, when you're talking in your sleep[1], - пропела я, старательно копируя гундосого певца.

На крыльцо вышла сестра Констанс. Поверх черной мантии она набросила какую-то ворсистую тряпку — с утра подморозило.

— Ну как, Энтони, — поинтересовалась она, — слушается тело?

— Спасибо, вполне. Но непривычно. То есть наоборот — кажется, я уже отвык от того, что телом можно управлять без усилий, не задумываясь о том, как и что надо делать. Но вы были абсолютно правы, такой гадости, как вареный дракон, наверно, в мире больше не существует.

— Теперь любая экзотическая еда, даже самая омерзительная, покажется тебе деликатесом, — подколола я.

— Кстати, насчет еды, — спохватилась сестра Констанс. — К сожалению, я ничего не смогу дать вам с собой. Светлане-то ничего не нужно, но вам…