В плену у времени

Снизу доносились участливые голоса, и доктор Пирретти поспешила вниз, частично из любопытства, частично, чтобы предложить свою помощь. Вскоре она дошла до группы людей, собравшихся вокруг каменной скамьи, на которой она сама недавно отдыхала. Взволнованный охранник что-то быстро говорил в переговорное устройство. Смотрительница собора успокаивала пожилую итальянскую леди, с которой доктор Пирретти разговаривала десять минут назад. Бедная женщина с растрепанными волосами была в истерике. Она неотрывно смотрела на свои руки, теперь лишенные всех украшений. Суставы пальцев, с которых грубо сорвали кольца, кровоточили. Смотрительница промокала пораненные пальцы дамы бумажными платочками.

— Мои кольца! Мои кольца! — стонала леди. — Даже обручальное кольцо!

— Вы хоть запомнили его? — спросил охранник.

— Нет… Это произошло так быстро… он меня толкнул.

— Он пошел наверх или вниз?

— Думаю, наверх… да, наверх… Дио мио! Это чудовищно — совершить подобное в святом месте!

Доктор Пирретти провела рукой по лицу. Ей было очень жаль итальянскую леди, но она при этом не могла не думать, что случайно избежала того же самого. Она сама могла оказаться на месте этой дамы. Интересно, подумала она, а не мог бы это сделать тот странный человек в Галерее Шепотов, но решила, что шрам и странные ботинки не причина для обвинения человека в грабеже.

Дегтярник бежал по ступенькам узкой спиральной лестницы к Каменной галерее. Уже совсем близко! Легкие готовы взорваться — даже при его необыкновенной выносливости он больше не мог бежать. Он направлялся к секретной комнатке, едва ли вмещающей двух человек. Несколько раз он пользовался этим помещением. В качестве оплаты за услугу ее показал внук масона, на которого он работал. Дегтярник остановился, привалился к холодной стене, положив лоб на скрещенные руки, грудная клетка поднималась и опускалась, а он хватал ртом воздух. Сквозь полуприкрытые веки он увидел глубоко выбитое в каменной стене имя: Т. МОУХАН.

— Привет, господин Моухан, — громко сказал Дегтярник. — Уверен, вы были не в таком состоянии, как я, когда развлекались, выцарапывая имя и объявляя будущему о своем существовании…

Внизу стояла дата: 1724. Дегтярник улыбнулся:

— Я, должно быть, самый старый человек в Лондоне, но вы родились до меня, и теперь вас уже давным-давно нет на свете.

Снизу поднимались люди. Их голоса, как удар, будто вернули Дегтярника в настоящее. Страх быть пойманным, придал сил ногам, все еще дрожавшим от усталости. Он взлетел вверх через несколько последних ступенек и нырнул вправо, где, как он знал, расположена та самая комнатка. К его ужасу, перед ним был какой-то офис, с окнами и безобразной современной дверью. Правда, здесь никого не было, но и тайной комнаты не существовало. Страх вцепился в сердце. Попасть в тюрьму?! В его жизни такое случилось лишь раз — в четырнадцать лет, когда ему не было оказано снисхождения. Он ненавидел людей, которые несправедливо отправили его на виселицу. Воспоминания все еще терзали его, не уходили из памяти, и это придавало сил. Невиновность не служит защитой — и можно быть настолько плохим, насколько отважишься…

Дегтярник промчался по коридору за лестницей и шмыгнул в маленькую дверь, ведущую в Каменную галерею. Галерея эта располагалась под открытым небом, она обходила купол снаружи. Именно здесь посетители просовывали головы сквозь каменную балюстраду и любовались великолепными видами столицы. Галерея была почти пуста. Приближались сумерки, и ледяной порыв ветра ударил Дегтярника, когда он быстро пошел по галерее в поисках лестниц на нижний уровень. Найдя такую, он понесся вниз, перепрыгивая несколько ступенек сразу, пока не услышал приближающиеся снизу голоса и топот. Он замер. Как это они умудрились спуститься, перебраться на другую сторону собора и снова так быстро подняться? Все это разговорное устройство, подумал он. Ловушка! Оставалось одно — подниматься вверх, к Золотой галерее на вершине купола. Это было нехорошо…

Дегтярник толкнул дверь, ведущую к нескольким крутым винтовым металлическим лестницам. Крепко схватив тонкие перила, он подтягивался и одним махом преодолевал несколько ступеней. Лестница гремела и дрожала — наверняка преследователи скоро поймут, где он. Но лучше громыхать, чем двигаться медленно. Кружилась голова, в глазах плыли круги, ноги едва слушались. А вот и узкий каменный коридор. Он протиснулся сквозь него и через маленькую дверь вошел в Золотую галерею.