В погоне за ним (ЛП)

Чарли не беспокоит Лекс так сильно, как я думала: — Я думаю, это здравый смысл — использовать один, если ты не знаешь их историю и если ты не хочешь забеременеть.

— Да, я знаю это, но всегда ли ты пользовалась одним?

Она нервно потирает шею: — Я не могу вспомнить.

— Что значит не можешь вспомнить? — кричит Лекс.

— Эй, не кричи на меня, шлюха. Времени в сутках не хватит, чтобы перечислить всех твоих шлюх, — огрызается Чарли.

— Так ты хочешь сказать, что другие мужчины входили в тебя без презерватива?

Возможно, я слегка помешала. И когда я говорю «слегка», у меня в руках самый большой половник, известный человечеству, и я мешаю быстрее, чем циклон.

— Ты взвинчиваешь себя из-за вещей, которые невозможно изменить, — предупреждает она его.

— Ты не отвечаешь на мой вопрос, — ворчит он.

— О, хорошо, только один человек. Вот я и ответила. Теперь двигайтесь дальше, потому что, серьезно, даже не начинайте, или я подниму ваше прошлое, и я клянусь, Александр Мэтью Эдвардс, вы делаете Хью Хефнера похожим на ханжу.

Я опускаюсь на сиденье. Только один. Не удивительно, кто это был, на ум приходит бывший жених. Я дура или как? Я даже не спросила Джулиана о других женщинах, с которыми он был, и тот факт, что он до смешного хорош собой, означает, что он, вероятно, не далеко, если не на одном уровне, с мужеложцем Лексом. Мне действительно нужно отвлечься. Сегодняшний вечер подкинул мне крутой сюрприз, и душевные терзания просто слишком сильны.

— Так что же такого плохого сделал Лекс? Не волнуйся, я уже большая девочка и могу разобраться с грязным прошлым моего брата.

Он молчит и очень зол на нас обоих. Боже, ну и задница. Не знаю, как Чарли его терпит.

— Давай посмотрим, кроме очевидного секса втроем, секса со случайными незнакомцами по всему миру. О, подожди, и печально известная групповуха 2007 года…

— Боже мой, Лекс! Ты шутишь? — ошеломленная, мой рот расширяется в шоке.

— Что? Откуда ты об этом услышала? — тон его голоса смягчается.

— Из надежного источника, так что не смей отрицать, — хмыкает Чарли.

Он напряженно молчит. Попался!

— Ну-ка, сколько их было? — спрашиваю я, оказывая на него давление.

— У этого разговора истек срок годности, — говорит он категорично, делая резкий поворот, когда мы въезжаем на улицу моих родителей, — А Рокки — мертвец, мать его.

— Вот видишь, я так и знала, — хвастается Чарли, — Адриана, тебе лучше уйти, пока я не переговорила с мужланом.

Я прощаюсь и быстро выхожу из машины.

Лекс поджарился.

Четырнадцатая глава

Машина Лекса быстро уезжает, оставляя меня одну перед домом моих родителей.

Честно говоря, я не знаю, почему он так взъелся на Чарли и ее прошлое. Он — шлюха. Шлюха, который участвовал в групповухе. Я не совсем понимаю, что такое групповуха, поскольку не являюсь большим поклонником порно, но Эрик — ваша ходячая энциклопедия по всем вопросам, связанным с сексом, если мне понадобится дополнительная информация. Отвратительно, но в то же время уморительно.

Моя мама сидит на диване с чашкой чая, когда я вхожу. В гостиной моих родителей уютно и тепло. Это не тот дом, в котором мы выросли, но они создают ощущение дома. Все тона нейтральные с вкраплениями цвета на подушках. На камине хранятся все рамки с фотографиями из нашего детства и более новые, сделанные с внуками. Моя мама помешана на лампах — они есть почти в каждой комнате в этом доме, включая одну из ракушек, которую мой папа категорически презирает.

Она садится на диван, и я занимаю место рядом с ней, положив голову ей на плечо. Я чувствую себя потерянной и неуверенной в себе. События сегодняшнего вечера мучают меня, мысль о том, что он наблюдает за мной. Что он разговаривает с Энди и, самое главное, что он пытается поговорить со мной. Я не понимаю, что она имеет в виду, говоря, что я не слушаю. Я не слышу никаких голосов и не вижу никаких необычных знаков.

— Мам, можно задать тебе вопрос?

— Конечно, милая, — аккуратно ставит свой чай на кофейный столик.

— Когда не слишком рано начать встречаться с кем-то еще?

Она смотрит на меня и улыбается: — Ты с кем-то встречаешься?

— Это просто вопрос, — тихо пробормотала я.

— Малышка, я знаю тебя лучше, чем кто-либо другой. Я вижу, что ты счастлива, Адриана. Кто-то заставляет тебя улыбаться, и, как бы ты ни ненавидела меня за эти слова, ты также прибавила в весе. Ты выглядишь здоровой и прекрасно сияешь.

— Даже моя грудь? — спрашиваю я с надеждой.

— Да, они выглядят полнее, — она смеется.

Я смеюсь вместе с ней, затем вздыхаю, прижимаясь к ее боку.

— Дорогая, пожалуйста, не бойся говорить со мной.

— Я не боюсь, мам, просто это сложно.

— Это всегда так. Кто бы ни заставлял тебя так улыбаться, пожалуйста, передай ему от меня спасибо.

— Я так и сделаю, — я улыбаюсь, — Мама, ты можешь мне кое-что пообещать?

— Что, милая?

— Просто пообещай, что если ты услышишь что-нибудь об этом от кого-нибудь еще, ты сначала выслушаешь меня?

Она притягивает меня ближе и крепко обнимает: — Я предполагаю, что проблема в твоем брате.

— Да.

— Адриана, Лекс всегда будет оберегать тебя. У них с Элайджей была особая связь. Просто не забывай давать ему передышку.