В погоне за ним (ЛП)

Я киваю, хотя она меня не видит. У Чарли и Лекса всегда была неразрывная связь, и даже после того, как Лекс ужасно обошелся с ней сегодня, я могу сказать, что она скучает по нему и хочет вернуться домой.

— Может, тебе стоит вернуться домой к своему мужу.

— Наверное, стоит, но пусть он еще немного побудет в таком состоянии. Не нужно поглаживать его эго и бежать к нему, как побитая жена.

— Эээ… разве не должно быть «жена, избитая членом»?

— О, точно, — она смеется, а затем зевает, — Ну, я не выпоротая членом… ну, может, чуть-чуть, но если бы ты видела…

Я хватаю подушку и закрываю ей лицо, а она извивается, пытаясь вырваться: — Не ходи туда, Чарли… и я серьезно, если ты пойдешь туда, я расскажу тебе о том, как твоя мачеха, Дебби, рассказала мне о том, что твой отец любит носить в спальне.

— О, черт возьми, нет!

— Спокойной ночи, Чарли.

Она бормочет «спокойной ночи», и в течение нескольких мгновений ее крошечное дыхание — единственный звук, который я слышу.

Я не сплю, я прислушиваюсь к Элайдже.

Ничего.

Закрыв глаза, я пытаюсь заново пережить воспоминания об Элайдже, так же как Чарли делала это с Лексом — назад в среднюю школу, когда мы впервые встретились на футбольном поле. Но каждый раз, когда я пытаюсь сфокусироваться на его лице, оно остается размытым. Воспоминания, которые преследуют меня, неприятны — его больное лицо, его слабый каркас, и самое ужасное — его бесплодное выражение перед тем, как он ушел из жизни. Я прилагаю все усилия, чтобы забыть эти воспоминания, и что самое трудное — это то, что они мешают мне жить той жизнью, которой он хотел, чтобы я жила.

Двигайся дальше, сказал он.

Он сделал так, что это казалось такой простой задачей.

Это разбитая сцена, и как бы я ни пыталась вспоминать, все, что я могу видеть, — это лицо Джулиана.

***

Было чуть раньше десяти, когда мы с Чарли проснулись. Уже приняв душ, я надела штаны для йоги и свою любимую майку в стиле ретро с логотипом «Guns 'n Roses» на ней. Мои волосы отросли, поэтому я собрала их в хвост и обула кроссовки. Я думаю, что сегодня новый день, и я должна начать свою тренировку. Пока я не нахожу на кухне остатки «Данкин Донатс».

Может быть, завтра.

Звонок в дверь раздается как раз в тот момент, когда я собираюсь взять второй пончик. Поскольку Чарли в душе, я предполагаю, что Лекс готов использовать свои манеры и извиниться за свой сучий припадок прошлой ночью. Я открываю дверь и встречаю Джулиана, стоящего на крыльце. Вот дерьмо. Мое тело мысленно бросилось на него, душит его, пока он не задыхается, но на самом деле я стою здесь, не шевеля ни одной конечностью.

— Могу я зайти внутрь, или ты хочешь, чтобы я пошел и подружился с леди через дорогу?

Эта любопытная миссис Рэндл из дома напротив подглядывает сквозь свои кружевные занавески. Не то чтобы у меня здесь были мужчины, но опять же, между Лексом, Эриком, Тристаном и Рокки, возможно, ее извращенный разум решит, что я держу дом бурлеска.

Я жестом приглашаю его войти: — Чарли все еще здесь. Это нормально?

Он кивает и ободряюще улыбается. Может быть, я нервничаю больше, чем он.

Я хватаю его за руку и тяну в сторону кухни, когда по лестнице раздаются шаги Чарли: — Вау, Адриана, как хорош этот клубничный крем для тела. Я должна порекомендовать его одной даме в моем спортзале, у которой самая вонючая вагина… — она остановилась у подножия лестницы, сохраняя выражение лица не более чем слабая улыбка.

— Я собиралась подняться наверх, чтобы забрать тебя, но…

Она прерывает меня, тепло улыбаясь нам обоим: — Нет. Эй, все в порядке. Привет, Джулиан.

— Привет тебе, — он улыбается ей в ответ.

О, это неловко.

— Ну, как дела? — вежливо спрашивает Чарли.

— Отлично, а ты?

— Да, хорошо.

Мы все погружаемся в пищеварительную тишину, пока я не открываю рот: — Ладно, это неловко. И я имею в виду более неловко, чем сцена в «Американском пироге», где Джима застают за тем, что он сжимает пирог.

Джулиан и Чарли смеются в унисон, разрывая напряжение в комнате.

Я понимаю, что единственный человек, который делает это неловким, — это я. Я обхватываю его за талию и прижимаюсь головой к его груди. Он пахнет как лосьон после бритья — сладкий, прохладный и чувственный. Он одет в белое поло и темно-синие шорты, его загар выглядит ровным и красивым. Я скучала по нему.

— О, черт, вы двое, — Чарли лучится, — Никаких неловкостей от меня, хорошо? И я повторяю… я.

— Спасибо, Чарли. Это много значит для нас, — говорит Джулиан.

— Я знаю, что ты меня прикроешь. Итак, ты сразу идешь домой? — спрашиваю я.

Она кивает: — Ага. Надеюсь, зверь протрезвел и не разгромил наш дом.

— Позвони мне позже, хорошо? — отпустила Джулиана, чтобы обнять Чарли.

Она крепко сжимает меня и шепчет мне на ухо: — Я думаю, все получится.

Я улыбаюсь этим чувствам и отпускаю ее. Она делает шаг вперед и пытается обнять Джулиана. Сначала он кажется противоречивым, но я вижу, как его тело расслабляется.

— Было приятно увидеть тебя снова. Позаботься о моей девочке, хорошо? — она отстраняется и прощается, выходя через заднюю дверь.