В погоне за ним (ЛП)

— Они мокрые… ты мокрая. Скажи мне, Адриана, как ты думаешь, ты сможешь выдержать то, что сейчас испытаешь?

Мое лицо расширяется от ухмылки: — Отдайся мне, вся. Ты будешь удивлена, что мое тело сделает для тебя.

Он ненасытен, и трахай меня в бок, в спину, во все стороны, этот красавец — весь мой.

— Я хочу, чтобы ты доказала это, — говорит он мне.

— Доказать, что мое тело сделает для тебя?

Он кивает, и, не отрывая от меня взгляда, использует мои трусики, чтобы связать мои лодыжки вместе. Я не сразу понимаю, как он будет меня трахать, если мои ноги крепко связаны, но потом он сгибает их, и мои ноги разваливаются, связанные у лодыжек.

— Жестко и быстро, — повторяет он.

Большим и указательным пальцами он раздвигает мои губы, обнажая клитор, и, слегка потирая его, скользит вниз к входу. Он вводит в меня два пальца — то, с чем я могу справиться. Сильно толкаясь, не замедляя движений, он вводит третий палец, когда мое тело неожиданно дергается. Крутясь и поворачиваясь, я громко стону от удовольствия, когда его пальцы внутри меня накапливают влагу, позволяя ему скользить с легкостью.

— Ты готова?

Я смущенно смотрю на него, и с глубоким толчком он вводит еще один палец.

Черт возьми! По движениям я могу сказать, что его большой палец не внутри, и я на расстоянии одного пальца от кулака, что пугает меня до глубины души. Я сжимаюсь от нервов, но его жесткий и быстрый приказ не позволяет мне даже думать, не говоря уже о том, чтобы сказать ему, что я не хочу идти дальше.

Просто плыви по течению, Адриана.

Появляется легкая боль, но я отключаюсь, сосредоточившись на других ощущениях, которые кричат мне, на том, как моя кожа покрывается мурашками, как твердеют соски. Боль внизу снова начинает нарастать, и с каждым толчком мои мышцы начинают сжиматься, а из подсознательного состояния меня выводит непреодолимое желание пописать.

Что за?

Желание нарастает, и я извиваюсь, пытаясь заставить его остановиться, не произнося слов, но он словно знает, проникая пальцами еще глубже, от чего становится только хуже. Я связана, не могу физически двигаться, умоляю его глазами остановиться, но он, кажется, возбужден моим неловким состоянием. Просто скажи это сейчас, скажи тебе нужно пописать, если ты превратишь это в золотой душ.

— Сдержись, — говорит он, облизывая губы.

Значит, он знает, что мне нужно в туалет? Почему он не останавливается? Я в панике от этого ощущения, и когда становится ясно, что он не отступит, я открываю рот, чтобы что-то сказать, но он меня опережает.

— Сосредоточься на мне.

Как я могу сосредоточиться на нем, когда я почти уверена, что через несколько мгновений обмочу его всего?

О, Боже, как это ужасно! Ладно, просто дышите и сосредоточьтесь на нем.

Позволь своему телу довериться ему, Адриана.

Мои глаза блуждают по его члену, стоящему твердо и гордо, кончик сочится соком. Черт, неужели он собирается кончить, делая это со мной? Температура в моем теле повышается, и чем больше я сосредотачиваюсь на нем, тем сильнее болит, и знакомое давление возвращается, но я не могу остановиться, и не хочу останавливаться. Ощущения колют каждую частичку моего тела, и я корчусь, когда он так сильно водит пальцами, а потом вдруг он поглотил всю меня. Я взрываюсь. Он вытаскивает свои пальцы в дикой спешке, и все, что я чувствую, это прилив, нет, скорее, выплеск жидкости, вытекающей из меня, когда мое тело сокращается. Я переживаю самый интенсивный оргазм за всю свою жизнь, пыхтя и громко стоная, когда мое горло сжимается, пытаясь выйти на воздух.

Святое дерьмо, мать твою, это было безумие. Я хочу смеяться, плакать и кричать с крыш.

Боясь открыть глаза, он не сдерживается и врезается в меня своим членом, ухватившись за мои лодыжки в воздухе.

Я хочу увидеть, как он кончает.

Я хочу, чтобы мой прекрасный мужчина взорвался во мне.

И поэтому я говорю ему именно эти слова.

И он разрывается.

Рухнув на меня сверху, я по-прежнему ничего не говорю. Не думаю, что я описалась, но разве женщина может так сильно кончить? Если только… Боже мой, неужели я изверглась?

Он развязывает меня, и я совершенно уверена, что стала ярко-красной.

— Я… вау, хорошо, — потеряла дар речи.

— Вот об этом, моя прекрасная женщина, я и говорю, — ухмылка на его лице бесценна.

— Я сделала то, о чем думаю?

Он кивает, облизывая губы, затем наклоняется, чтобы нежно поцеловать меня: — Ты только что сделала то, о чем я фантазировал очень долгое время. Ты видела, что твое тело сделало для меня?

Я стесняюсь, но я хочу исследовать эту тему.

— Это было… сюрреалистично. То есть, сначала я хотела… но потом… это просто продолжалось, и было ощущение, что я не перестану кончать, — признаюсь я с легким смешком.

— Это самое прекрасное, что я когда-либо видел, поэтому я продержался…

— Как тридцать секунд? — игриво перебиваю я.

— Ты щедра, около пятнадцати.

— Значит ли это, что я всегда могу так делать?

Он ложится рядом со мной и гладит боковую часть моего лица: — Я бы хотел на это надеяться. Есть так много вещей, которые ты должна сделать для меня… черт! Я снова становлюсь твердым от одной мысли об этом.