В погоне за русским языком

Уезжай из Рима, Катилина; избавь государство от страха; в изгнание – если ты именно этого слова ждешь от меня – отправляйся. Что же теперь? Ты еще чего-то ждешь? Разве ты не замечаешь молчания присутствующих? Они терпят, молчат. К чему ждать тебе их приговора, если их воля ясно выражена их молчанием? Ведь если бы я сказал это же самое присутствующему здесь достойнейшему молодому человеку, Публию Сестию, или же храбрейшему мужу, Марку Марцеллу, то сенат в этом же храме, с полным правом, на меня, консула, поднял бы руку. Но когда дело идет о тебе, Катилина, то сенаторы, оставаясь безучастными, одобряют; слушая, выносят решение; молча кричат, и так поступают не только эти вот люди, чей авторитет ты, по-видимому, высоко ценишь, но чью жизнь не ставишь ни во что, но также и вон те римские всадники, глубоко почитаемые и честнейшие мужи, и другие храбрейшие граждане, стоящие вокруг этого храма; ведь ты мог видеть, сколь они многочисленны, почувствовать их рвение, а недавно и услышать их возгласы. Мне уже давно едва удается удержать их от вооруженной расправы с тобой, но я с легкостью подвигну их на то, чтобы они – в случае, если ты будешь оставлять Рим, который ты уже давно стремишься уничтожить, – проводили тебя до самых ворот.

Очень яркая речь! И конечно, оксюморон только добавляет ей выразительности. Недаром слова «Cum tacent, clamant» – «молча кричат» – стали крылатыми.

* * *

А что значит фраза Анны Ахматовой, приведенная в словарной статье: «Смотри, ей весело грустить, такой нарядно-обнаженной»? На первый взгляд, она кажется нелепицей. Но это лишь оттого, что цитата вырвана из контекста и мы не знаем, в какой ситуации эти слова были произнесены.

А взяты они из стихотворения «Царскосельской статуе». Эта статуя – прекрасная и печальная девушка с разбитым кувшином в руках – была отлита из бронзы скульптором П. П. Соколовым в 1816 году и поставлена у единственного на территории Царскосельского парка родинка. Эта девушка – героиня басни французского баснописца XVII века Ж. Лафонтена «Молочница». Сюжет таков: молодая крестьянка по дороге на базар мечтает о своем будущем богатстве. Представив, что ее мечты осуществились, она подпрыгнула от радости, забыв, что несет кувшин с молоком. Кувшин разбился, молоко разлилось, и опечаленная девушка присела на краю дороги, раздумывая о своем несчастье.

В XIX веке дачники, отдыхавшие в Царском Селе, пили «воду от девушки», считая ее целебной. А местные поэты находили в скульптуре источник вдохновения.

Когда-то Пушкин посвятил ей такие стихи:

Урну с водой уронив, об утес ее дева разбила.Дева печально сидит, праздный держа черепок.

Чудо! Не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой;Дева, над вечной струей, вечно печальна сидит.

А насмешник Алексей Константинович Толстой по-своему дописал строки Пушкина.

Чуда не вижу я тут. Генерал-лейтенант Захаржевский,В урне той дно просверлив, воду провел сквозь нее.

Анна Ахматова, которая, как и Пушкин, провела детство в Царском Селе, хорошо знала эту статую. И в своих стихах она то ли в шутку, то ли всерьез приревновала поэта к ней.