В погоне за русским языком

Уже кленовые листыНа пруд слетают лебединый,И окровавлены кустыНеспешно зреющей рябины,И ослепительно стройна,Поджав незябнущие ноги,На камне северном онаСидит и смотрит на дороги.Я чувствовала смутный страхПред этой девушкой воспетой.

Играли на ее плечахЛучи скудеющего света.И как могла я ей проститьВосторг твоей хвалы влюбленной…Смотри, ей весело грустить,Такой нарядно обнаженной.

Вот и разгадка оксюморонов: обнаженная статуя нарядна, потому что «наряжена» в стихи Пушкина, и ей «весело грустить», потому что поэт любуется ее грустью.

* * *

Встречаются ли оксюмороны в обычной, повседневной речи? А как же без них? Мы произносим их всякий раз, когда говорим что-нибудь наподобие «страшно интересно» или «ужасно красиво». А еще когда испытываем «горькую радость», или, совсем как древние римляне, «красноречиво молчим», или «невесело смеемся», или проливаем «сладкие слезы» и т. д. и т. п.

Ничего плохого в этом нет. Ведь оксюмороны помогают яснее выразить наши спутанные мысли и противоречивые чувства. К тому же устная речь на то и спонтанная, чтобы «легко прощать» неточности. Недаром Пушкин говорил:

Как уст румяных без улыбки,

Без грамматической ошибкиЯ русской речи не люблю.

Только приготовьте заранее остроумный ответ, если кто-нибудь вдруг поинтересуется, в чем, собственно, ужас того, что вас заинтересовало, или чем так страшна красота проходящей мимо девушки.

3. ПАРАДОКС

«Лучшим доказательством справедливости соглашения является то, что в полной мере оно не устраивает ни одну из сторон».

Вы согласны с этим замечанием или оно кажется вам абсурдным? В самом деле, если обе стороны считают, что соглашение в чем-то ущемляет их интересы, разве можно назвать его справедливым? И все же, если подумать: сам факт, что каждая сторона недовольна, означает, что ей пришлось в чем-то уступить – то есть другая сторона что-то выиграла. Видите, когда мы начали внимательнее рассматривать содержание фразы, показавшейся нам нелепой, оно неожиданно «перевернулось» и наполнилось смыслом. Подобные «высказывания-перевертыши» и называются парадоксами.

Поскольку слово «парадокс» – явно не русского происхождения, обратимся за его трактовкой к словарям.

«Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка», изданный в 1910 году под редакцией А. Т. Чудинова, определяет парадокс так:

ПАРАДОКС

(греч., от para – против и doxa – мнение). Положение, противное принятым убеждениям, мнение, с виду ложное, хотя часто истинное в основании.

Напечатанный тремя годами раньше «Полный словарь иностранных слов, вошедших в употребление в русском языке» почему-то ничего не сообщает о происхождения этого слова, но добавляет к его определению важные штрихи: указание на внутреннюю противоречивость высказывания и на конфликт с «общественным мнением»:

ПАРАДОКС

1) мысль, высказанная в такой фразе, что одна часть ее противоречит другой; или когда в одной фразе встречаются несовместимые мысли;

2) положение, противоположное мнению большинства.

Наконец, «Новый словарь иностранных слов», вышедший в 2009 году, объединяет оба этих определения и добавляет к ним свое:

ПАРАДОКС

(гр. paradoxes неожиданный, странный)

1) мнение, суждение, резко расходящееся с общепринятым, противоречащее (иногда только на первый взгляд) здравому смыслу;

2) формально-логическое противоречие, которое возникает в содержательной теории множеств и формальной логике при сохранении логической правильности хода рассуждений;

3) неожиданное явление, не соответствующее обычным представлениям.

Определение парадокса мы найдем и в «Словаре практического психолога», и в «Философской энциклопедии», и в «Энциклопедия эпистемологии и философии науки». Оно затрагивает все эти отрасли человеческого знания.

* * *

Парадоксы очень любили древнегреческие философы, оттачивавшие на них свою логику и нащупывавшие благодаря им существующие в природе закономерности.

Возьмем знаменитый парадокс Зенона о невозможности движения. Звучал он так:

Если что-то движется, то оно движется либо в том месте, которое оно занимает, либо в том месте, где его нет. Однако оно не может двигаться в том месте, которое оно занимает (так как в каждый момент времени оно занимает все это место), но оно также не может двигаться и в том месте, где его нет. Следовательно, движение невозможно.