В погоне за солнцем (СИ)

Нэльвё аж закашлялся, пытаясь скрыть вырвавшийся при слове «друзья» смех. Мы обменялись понимающими взглядами, но тактично промолчали, решив пока не развеивать пустые мечтания девушки.

— Кто были эти люди?

— Да! — поддакнула Камелия. — И что они от вас хотели?

— Честно? Понятия не имею.

— Мио, — негромко начал Нэльвё, и от его голоса мне стало холодно. Thas-Elv'inor облокотился о стол, приблизившись ко мне. Я невольно попятился и поморщился, резко натолкнувшись на спинку стула. Взгляд — пронзительно-фиалковый, холодный — был слишком близко. Я избегал его всеми силами, слишком хорошо понимая, что в нынешнем состоянии противиться воле Отрекшегося не смогу.

— Мы рисковали жизнью, связавшись с тобой, — вкрадчиво продолжил Нэльвё. — Не кажется ли тебе…

— Я могу поклясться, что не только не знаю, кому и что от меня нужно, но даже не имею об этом ни малейшего представления. Так тебя устроит?

Отрекшийся напряженно замер, ища подвох в моих словах — и не находя. Формулировка была исчерпывающей.

— Но ты знал, что кому-то нужен? — помедлив, полуутвердительно спросил Нэльвё. И, дождавшись кивка, спросил: — И как давно?

— Я впервые увидел плакаты тогда же, когда и Камелия. Считай сам. Получается, около суток назад, — пожал плечами я.

— А ночью, — вдруг ахнула, вспомнив, Камелия — и затараторила: — Прошлой ночью, когда вы просили у меня помощи… получается, эти люди хотели вас найти?

Я едва удержался от зубовного скрежета. Камелия! Ну что тебе стоило промолчать?!

— Ночью? — голос Нэльвё заледенел. — То есть кто-то нас выслеживал, а ты даже не изволил поставить меня в известность? Я уже не говорю о том, что гораздо лучше и быстрее разобрался бы с твоей проблемой.

— Наверное, мастер Мио… — неуверенно начала Камелия. Выглядела она сейчас так, что мне даже стало немного стыдно.

— Нет, — жестоко оборвал её Отрекшийся. — Не «наверное», а точно. Он не доверяет ни мне, ни тебе. Поставь кому-то ментальный блок — считай, у тебя в руках ключик от его сознания. Мио этого не хотел. Не так ли?

— Не так, — спокойно сказал я, заставив вздрогнуть насупившуюся было Камелию и поджать губы Нэльвё. — Не так. Все проще. Чтобы поставить блок, тебе понадобилось бы сначала снять прежний, а этих хватило бы для того, чтобы безошибочно определить наше местонахождение. Сомнительный исход, верно? Рассудив так, я попросил Камелию вновь побыть медиумом, и сам восстановил барьер. Полагаю, только поэтому мы все еще здесь, а не в каких-нибудь малосимпатичных застенках. Что касается доверия, ты прав: я никому не доверяю. Вообще никому. И тебя я действительно опасаюсь. Но все это не имеет никакого значения, когда мне нужна ваша помощь. Извини, но только идиот будет переворачивать лодку, в которой плывет.

— Ваша курица и… три порции картошки с зеленью! — защебетал девушка, разбив только начавшее сгущаться в воздухе напряжение. — Еще что-нибудь, добрые господа?

— Чай, если можно! Тоже на троих.

Девчушка коротко кивнула и упорхнула к другому столику, опасно балансируя подносом с кувшином.

— Мы так и не расплатились за ужин в Ильмере, — расстроенно вздохнула Камелия, виновато поглядывая на жареную курицу, словно провинилась лично перед ней.

— А они не расплатились за испорченные нам нервы! — фыркнул Нэльвё, самым возмутительным образом нацелившись на уже приглянувшуюся мне ножку. Я, отбросив приличия, поспешно ткнул в нее вилкой и завозил ножом, отрезая: Нэльвё, не считающийся ни с чьими интересами, кроме своих, был не тем человеком, с которым можно позволить себе излишнюю скромность.

— И да, Мио! — хищно поглядывая то на истекающую жиром и умопомрачительно пахнущую яблоком курицу, то на вашего покорного слугу, «вспомнил» Нэльвё. — Мы еще не закончили!

Я проигнорировал его слова, благоразумно решив, что добрый ужин не стоит отравлять глупыми склоками. Только улыбнулся и ответил:

— Действительно, не закончили. Ты так и не рассказал, что натворил такого, что спустя столько лет по твоему следу все еще идут гончие из Orfen di-erre.

Нэльвё принял независимый вид — идеально прямая спина, безразлично-презрительное выражение лица, гордо вздернутый подбородок — и с достоинством принялся разделывать курицу. Я бы непременно поаплодировал тому утонченному благородству, с которым вилка и нож витали в его руках, но — увы! — поздний вечер, лень и сытный ужин сейчас занимали меня куда больше.

— Подумать только, — с каким-то затаенным восторгом в голосе начала Камелия. У меня внутри все замерло в ожидании какого-то совершенно невообразимого завершения фразы. — Я путешествую с двумя государственными преступниками!

Ее тонкий высокий голосом зазвенел серебряным перезвоном в как нарочно притихшем зале. Я обреченно отложил вилку и выпрямился, мрачно ожидая продолжения сегодняшних злоключений.

Но все было мирно. Тишина, так некстати опустившаяся на зал, всколыхнулась прежним смехом. Трактир продолжал галдеть, а мои спутники — спокойно ужинать.

Я ничего не понимал. Ладно Камелия, но Нэльвё! Он ведь не мог не слышать!