В погоне за тенью

Я попытался оттащить Коляна от Бессонова, но безуспешно: Богданов, всё-таки, здоровый боров. Он был сильнее и выше Саши, так что в скором времени уселся на него сверху и несколько раз с силой ударил парня по лицу. Заодно получил в живот и я.

А я уж и забыл, как это больно. Однако драке не суждено было продолжиться. Потасовку эту закончил Антон, явившийся в самый разгар событий:

– Это что ещё такое? – недовольно поморщился он и стащил Коляна с Бессонова. Саша не спешил подниматься, а почему-то начал смеяться. Я подал ему руку, и только тогда он встал. Он легко пожал мне пальцы, а потом отвернулся.

– Тебе не жить! – заявил Колян и вышел из комнаты.

Бессонов только пожал плечами, и, как ни в чём не бывало, подошёл к своей кровати около стены и открыл чемодан, явно собираясь раскладывать вещи. Как будто он только что не дрался с Богдановым, самым тупым и опасным парнем нашего класса. Я пока что не знал людей отвратительнее, чем Богданов. Наверное, и в старших классах были свои придурки, но я, к счастью, с ними не был знаком.

Антон с любопытством наблюдал за нашим новым одноклассником, а потом вдруг похвалил его:

– А ты молодец!

– Это еще почему? – Бессонов покосился на него, отвлёкшись от своего барахла.

– Молодец, что сдачи дал. Вот только нормальной жизни теперь тебе не видать.

– Думаешь, меня это испугает? – фыркнул Бессонов, возвращаясь к своим вещам.

Дорофеев ничего не ответил, только хмыкнул. У него явно что-то вертелось на языке, но он предпочёл промолчать. А я вдруг понял, что Колян зря задел Бессонова. Этот парень точно сумеет приструнить Коляна и его компанию. Я и сам не знал, откуда взялась эта уверенность, но, как показало время, почти угадал.

* * *

Ночью я не мог уснуть, всё ворочался и вспоминал прошедший день. Иногда украдкой рассматривал соседнюю кровать, где спал Бессонов. Он лежал, отвернувшись к стене и закутавшись в одеяло. Ночью в голову приходят разные мысли. В ту ночь я всё думал о Саше. Богданов его затравит, это было понятно не только мне, но и нашим одноклассникам. Именно по этой причине никто не собирался с ним заводить знакомства. Никто не хотел разделять участь изгоя. И мне было жаль новенького. Я ведь и сам был на его месте и ненавидел эту несправедливость. Я тогда был ребенком и совсем не понимал всех реалий жизни. Не понимал, что вообще все вокруг несправедливо и что происходящее нужно просто принимать таким, какое оно есть. Но пепел справедливости настойчиво стучался в моё сердце, поэтому на следующий день я подошёл к Бессонову:

– Слушай, Колян – придурок. Ну, тот пацан, с которым ты вчера подрался, – выпалил я, чувствуя, что краснею. Я долго продумывал наш разговор, представлял, как я уверенно предложу ему сотрудничество. Но в результате все слова вылетели из головы.

Бессонов на меня косо посмотрел. Вид у него был не шибко дружелюбный, да и смотрел он теперь затравленным волчонком. Ещё вчера он выглядел уверенным в себе, но сегодня от его вчерашнего настроя не осталось и следа. Мелькнула мысль, что в детском доме ему было несладко.

– Придурок, – кивнул он, чуть помолчав.

– Хочешь, я помогу тебе с ним справиться?

Он почему-то рассмеялся и неодобрительно взглянул на меня.

– Нет, – покачал он головой. – Я как-нибудь сам.

Я почувствовал себя неуютно. Не понимаю я ничего в людях. Зато я сделал вывод, что лезть к нему больше не буду, раз он отказался от моей помощи. Ну и да, действительно, чем я могу ему помочь? Наверное, ему уже рассказали, что Колян травит меня с первого класса.

Ну и ладно, пусть справляется сам.

Глава 3

Потянулись скучные школьные будни. Ранний подъём, бесконечные уроки, постоянная зубрёжка. Лишь иногда я находил время на чтение любимых книг. Жизнь моя стала намного спокойнее: от меня отстал Колян. У него появилось новое развлечение – Бессонов. Они постоянно выясняли отношения, и теперь было даже интересно наблюдать за их потасовками. Бессонов дрался жестоко, не гнушаясь никакими приёмами. У него совершенно не было тормозов, и иногда я боялся, что он покалечит Коляна или Колян убьёт его.

Наш класс тоже невольно ввязался в эти разборки и даже разделился на два лагеря. Кто-то поддерживал Коляна, кто-то – Бессонова. И однажды я обнаружил, что у новенького больше поддержки. Меня это удивило. С ним по-прежнему не хотели общаться, сидел он в гордом одиночестве на первой парте и за весь день мог ни с кем не перемолвиться и словом.

Чего нельзя было отнять у Бессонова, так это умения защищаться и нападать. Колян был сильнее физически, зато у Бессонова была отличная реакция. Он ловко уворачивался от ударов и точно бил в ответ. Богданову это, конечно же, не нравилось. Его злило, что Бессонова нельзя было сломить. Таких противников у него ещё не было. Глядя на тощего Бессонова, сложно было поверить в его воинственный дух.