В погоне за тенью

На дне рождения было весело. Я впервые был на подобном празднике, так как обычно меня никогда никуда не приглашали. Свой же день рождения я обычно отмечал с родителями. Но Сашин праздник мы отметили, сидя на крыше школы, обозревая окрестности и болтая. Вид с крыши открывался красивый и таинственный: вдали темнел лес, за ним изгибалась река, а совсем далеко были видны многоэтажки. Там начиналась Фанагория. Саня был доволен как слон. В детском доме ему всегда дарили конфеты, но их тут же забирали остальные дети, и ему самому доставалась самая малость. А тут у него всё было по-настоящему.

В спальню мы вернулись уже после отбоя, и все боялись, что нас поймают, но все прошло благополучно. И я запомнил этот день, как самый счастливый.

И вот тогда, в конце октября, спустя две недели после дня рождения Бессонова, мы решили пойти в Соловьи, чтобы купить себе шоколадок. Папа на меня денег не жалел и на мои карманные расходы выделял достаточно, не хуже отца того же Коляна. Если бы он ещё не ругался на меня по любому поводу, цены бы ему не было. Я хотел угостить Саню сладостями, купленными на отцовские деньги, но тот всегда упорно отказывался:

– Я не хочу быть побирушкой, – заявил он мне, когда я в очередной раз предложил ему взять что-нибудь и себе.

– Мы друзья, какая разница, кто кому покупает конфеты? – пытался убедить его я, но Саня упорно стоял на своём, и переубедить его было невозможно.

В Соловьи была давно протоптана дорожка, по которой все всегда ходили. Но Сане вдруг пришло в голову, что можно пойти другим путем и так будет быстрее. Я с энтузиазмом принял эту мысль. Ведь правда, чего мы как все ходим? Вдруг мы найдем что-то интересное? Не долго думая, мы свернули с намеченной тропинки и углубились в чащу леса. По расчётам, мы должны были выйти напрямик к Соловьям.

Лес около нашей школы я всегда про себя называл мистическим. На первый взгляд, в нём ничего такого не было. Здесь водились белки, зайцы и даже еноты. Последние любили копаться в мусорках около нашей школы, и я их часто там видел. Но по школе ходили разные легенды: о призраках неупокоенных душ, чёрных ритуалы и прочей ерунде. Конечно, большинство россказней были неправдой, но я всегда сам ощущал, что место это не такое уж простое. В какой-то книге про Фанагорию я наткнулся на легенду о том, как там повесили одного революционера, неугодного царю, двести лет назад. Говаривали, что его дух оставался неупокоенным.

Где-то в чаще леса была разрушенная церковь, в которой лет двадцать назад собирались сатанисты. Я там как-то раз побывал, но ничего интересного не нашёл, разве что красивые фрески на стенах, почти потерявшие цвет. Ходила легенда про школьника, отправившегося ночью погулять и не вернувшегося: его труп обнаружили утром около той самой церкви. Никто не знал, почему он умер, а на лице его навсегда застыла гримаса ужаса.

Иногда по ночам я всматривался в чащу, и мне казалось, что оттуда на меня тоже кто-то смотрит. Взгляд этот был изучающий и отнюдь не добрый. Саня как-то обмолвился, что чувствует то же самое.

Мы всё бродили кругами по одному и тому же месту и никак не могли выйти к деревне. Уже несколько раз встречали одно и то же дерево и стоящий рядом с ним куст. Уже начинало садиться солнце, а мы никак не могли найти выход. Как бы мы ни старались, постоянно оказывались на той же самой поляне, откуда пришли. Было понятно, что заблудились. Раньше я думал, что знаю этот лес как свои пять пальцев, ведь тысячу раз ходил в Соловьи и еще ни разу не сбился с пути. Мне начало становиться не по себе. Как назло, в голову лезли не самые приятные истории про потерявшихся в лесу людей. Наперекор появляющейся паники пришла мысль, что вся эта ситуация кажется очень и очень глупой.

У меня была уверенность, что школа от нас находится буквально в нескольких шагах, просто мы по каким-то причинам её не видим. Саня храбрился и делал вид, что у него всё под контролем. Но он был бледный и выглядел довольно-таки испуганным. Он всё время нервно оглядывался и вздрагивал от любого шума.

Мы в очередной раз оказались рядом с дурацким дубом. Один вид его вызывал у меня безмерную тоску. За сегодня мы видели его уже раз десятый. И тут рядом с деревом что-то зашевелилось, будто прячась. Мы мгновенно замерли, насторожившись. Сложившаяся ситуация перестала мне не нравиться, возникло чувство опасности. Раздался резкий звук – я увидел спину какого-то мальчишки, убегающего от нас. Мелькнула мысль, что где-то я его уже видел. Может, он покажет нам дорогу отсюда?

– Эй, – окликнул я его, не особо надеясь, что он остановится. – Ты откуда?

Мальчишка скрылся за деревьями. Я обернулся к Сане и заметил, что Бессонов испугался ещё сильнее, чем раньше. Казалось, что у него даже глаза побелели от страха. Он весь трясся и смотрел, не отрываясь, на то место, где только что был этот мальчишка. Я быстро подошёл к нему и положил свою руку ему на плечо, успокаивая.