В погоне за ветром (СИ)

Теперь они, как и прежде, криво ложились на плечи. Но казалось, что с тяжелой золотистой копной на бревенчатый пол комнаты упали все печали и тревоги, которые неотступно следовали за Сирокко все эти годы. Цикута, Хамсин, Эблис — все они остались позади, на пыльных дорогах жизни. Как Апатит, Эвклаз и Нимфея. Как и Валлаго, который теперь будет неотступно следовать за Сирокко в снах. Но для неё это не имело значения; она — ветер, воплощение свободы. Она не остановится. Не испугается. Быстро вздохнув, Сирокко встряхнула волосы и откинула отрезанные локоны в угол.

Дейтерий молча наблюдал за действиями подруги, знал, что лучше ее не беспокоить. Не желая больше задерживаться, Сирокко на ходу привязала хопеш к широкому поясу и решительно двинулась в сторону выхода.

Вскоре уютная комната осталась позади, и Дейтерий шёл следом, не говоря ни слова. Он вновь оказался в неприятном ему обществе, поэтому все свои чувства закрыл на замок и оставил в темноте души. Коридор резко завернул направо, упираясь в зал совещаний.

Сирокко ногой распахнула высокие двустворчатые двери и зашла в зал с гордо поднятой головой.

Вокруг большого овального стола уже стояло почти полсотни человек, которые громко переговаривались. Гам десятков голосов немного утих, когда Сирокко подбежала к замершему возле карты Бригона Дореми.

— Спасибо, что вовремя меня разбудили, — процедила она, гневно глядя на него.

— Не желаю знать, чем ты занималась ночью, — отрезал тот. — Меня это…

— Напрямую касается, — перебив собеседника, Сирокко подошла к нему почти вплотную. — Один мой знакомый сообщил мне об истинных целях этого мятежа.

Брови Дореми поползли вверх, однако в следующую секунду он совладал со своими эмоциями и удовлетворенно кивнул.

— И какие же они? — спросил он.

— Хочешь взять Врата штурмом? Пойти против Вечных? Сколько людей ты собираешься принести в жертву своим амбициям? — со злостью выпалила Сирокко. — Чего ты добиваешься?

Видя, что спорить и отпираться бесполезно, Дореми устало вздохнул. Он окинул взглядом короткий кожаный жилет, защищавший грудь и живот Сирокко, и покачал головой.

— Этих доспехов будет недостаточно. Но я не лгал, когда говорил о цели мятежа. Династия не даёт людям возможности выбирать, и я хочу исправить это. Вокруг много талантливых людей, но им приходится гнуться по гнетом королевской власти.

— Если они гнутся, значит, не настолько талантливы, — прошипела Сирокко. — Не прикрывайся альтруизмом, если делаешь это для себя.

Присутствующие в зале окончательно перестали шептаться, и в воздухе повисло тяжелое молчание. Все ждали ответа предводителя, но его не последовало. Дореми молчал, задумчиво глядя на Сирокко — казалось, он смотрел ей прямо в душу, пытаясь найти там ответы.

— Мало кто знает, что истинная власть в мире заключена в руках Господина Всего Сущего — бессметной души, которая способна менять мироздание. Многоликий — лишь один из его слуг, не более, — наконец, заговорил Дореми. — Господин Всего Сущего создал для людей проклятия, но очень редко рождаются дети с истинными дарами. И он решил просто не позволять этим детям войти в Сферу Стихий. Я попробовал изменить это, объяснить свои чувства, но безрезультатно; как видите, я вновь здесь, всеми забыт и унижен. Но совесть чиста; какие бы оскорбления для меня не искали в Сфере Стихий, я остаюсь тем, кто я есть. Меня всерьёз не воспринимает даже наш идиот Король, который и без того развалил всю Церейру.

Сирокко уже слышала это от Араана ночью, но в другом ключе. Он говорил, что Дореми захотел власти и возомнил себя равным Вечным, но сейчас Дореми уверял её в обратном. Кому верить, Сирокко не знала. Но сейчас ей придётся выбирать, присоединиться к революции или нет — от этого зависело ее будущее. Было ясно одно: Дореми шёл против воли могущественных Вечных. Этого было достаточно, чтобы в ужасе убежать из его лагеря, но Сирокко вспомнила слова Араана об Избранных. Если бы Вечные хотели уничтожить революцию, они бы сделали это.

— В этой войне я буду на твоей стороне, Дореми, — сказала Сирокко, поворачиваясь лицом к столу.

Глава 41

Солнце окрашивало блестящие белые камни стены в алый цвет. Сравнительно небольшое войско мятежников заполонило улицы и площади вокруг Королевского дворца, взяв его в осаду. Тишина, повисшая над городом, была хуже даже самого страшного звука — было в ней что-то тяжёлое, словно сама смерть приняла участие в битве.

Гвардейцы закрыли мощные металлические ворота, отрезая путь наступления, но Дореми это не волновало. Он стоял в последних рядах и оценивающе смотрел на монументальное сооружение. Его многочисленные башни, окружённые мощной десятиметровой стеной, терялись в алеющем небе. Сирокко не могла не восхищаться величием дворца — хотя он был расположен в глубине сада, почти скрыт исполинскими деревьями и стеной, все равно его фасад и острые шпили заставляли сердце трепетать.

— Не будешь петь? — удивленно спросила она у Дореми. Её легкие одежды развевались под горячим ветром, кружившим вокруг подруги.