В поисках агента. Записки офицера КГБ

Самую большую опасность для Эймса представляли ответы на стандартные вопросы, подготовленные для выявления иностранных агентов, например: «Вы недавно встречались с офицером КГБ?» Если проверяемый психологически не подготовлен, чтобы лгать, в этом случае необходимо создать условия, которые могли бы объяснить неправильный или подозрительный ответ. Именно по этой причине в один из майских дней я вместе с тремя моими коллегами из резидентуры встретился с Эймсом в небольшом кафе в центре города. Мы не сомневались, что ФБР это зафиксирует. Хотя Эймс заранее знал, что во время его беседы с Чувахиным будет кто-то еще, он подыграл нам, изобразив удивление, когда я подошел к ним. Чувахин представил меня Эймсу. Мы обменялись визитными карточками, минут десять поговорили на нейтральные темы. Затем, попрощавшись, я вернулся к своему столу, а Эймс и Чувахин продолжили свой разговор. Теперь наш агент мог правдиво отвечать, что, да, он встречался с офицером КГБ. Его подвергли проверке на полиграфе весной 1986 года перед тем, как он выехал в командировку в Рим. Используя факт нашей «случайной» встречи в кафе, он ее успешно прошел.

Работать с Эймсом оказалось относительно несложным делом. Мы подготовили места для закладки тайников и разработали систему сигналов опасности или выходов на встречи. Однако в первый год работы с агентом резидентура не использовала эти традиционно шпионские способы связи с агентом. У нас был идеальный метод поддержания отношений с Эймсом — через Чувахина, абсолютно легитимного объекта встреч и последующих бесед с Эймсом. Для начала «легенды» они разговаривали на якобы обоюдно интересные темы — проблемы разоружения, дебаты в Конгрессе США, последние политические новости и сплетни и пр. Затем Эймс передавал советскому дипломату последние официальные пресс-релизы Госдепартамента и других правительственных ведомств США, а также подготовленные для нас документы. Чувахин, в свою очередь, отдавал агенту пакет от нас. После первой выплаты в 50 000 долларов он регулярно получал от нас от 20 до 50 тыс. долларов наличными. Эймсу было также сказано, что в советском банке ему положены деньги в сумме 2 млн долларов.

Оставаясь в неведении, что его использует КГБ для поддержания связи со своим агентом, Чувахин верил, что он является неофициальным дипломатическим каналом связи между Вашингтоном и Москвой. Его истинная роль стала известна только после ареста Эймса в 1994 году. К великому сожалению, постсоветские власти новой России не оценили его вклада во славу Родины. Он был уволен из МИД Андреем Козыревым, полностью ориентированным на Запад министром иностранных дел РФ. Будучи до этого момента не осведомлен, в чем он на самом деле участвовал, Чувахин был в ярости. Он обвинил меня в том, что я его «подставил», и отказался со мной встречаться.

4

Список агентов ЦРУ, который передал Эймс в ресторане «Чадвикс», подействовал на меня угнетающе. Крючков был этим также ошеломлен, хотя он умел контролировать свои эмоции. Наличие такого количества агентов в самом центре советской разведки негативно отражалось на авторитете и репутации Крючкова. Ситуация усугублялась чрезвычайным происшествием в разведке — побегом Юрченко к американцам в августе, что могло стоить Крючкову поста начальника Первого главного управления КГБ.

Вместо того чтобы сообщить своим коллегам по Политбюро ЦК КПСС, что агент советской разведки в ЦРУ раскрыл одиннадцать американских шпионов в ПГУ, руководитель советской разведки сообщил косвенные доказательства предательства ряда других офицеров КГБ и информировал о нескольких крупных операциях американцев по установке техники прослушивания в местах военно-стратегического значения на территории СССР. Крючков представил дело так, будто все эти достижения были результатом долгой и напряженной работы Первого главного управления КГБ под его руководством.

Чтобы такая версия событий выглядела правдоподобной, Крючкову нужно было арестовать как можно больше выявленных предателей и как можно быстрее. Для достижения своих целей он не проинформировал об истинном источнике полученных сведений даже Рема Красильникова — генерала Второго главного управления КГБ, подразделению которого поручили осуществление этих арестов. Замысел Крючкова сработал, вскоре он стал председателем КГБ СССР, а затем и членом Политбюро. Позже Крючков пытался тормозить реформы Михаила Горбачева, а затем свергнуть его как лидера СССР.