В поисках Авалона

Взгляд его устремился к приоткрытым дрожащим губам, и больше не нужно было слов, чтобы понять, что будет дальше. Преступая этот порог, Джейн прекрасно знала, чем закончится тяжелый сумасшедший день, и наивно полагала, что готова, и выдержит с достоинством новое испытание, а ее жертва отсрочит на время конечную битву. Но когда его умелые ловкие пальцы начали расстегивать крошечные пуговки на воротнике, уверенность и выдержка покинули ее, уступив место другим чувствам, но то был не страх, и не робкая стыдливость…. Каким он будет с ней? Жестким и грубым, как с Луизой или нежным, как с Элизабет? Пока Джейн размышляла над этим сложным и важным для нее вопросом, платье небрежным комком упало к ее ногам. Инстинктивно прикрывая руками обнаженную грудь, Джейн испуганно взглянула в лицо Джона, на котором играла спокойная ласковая улыбка. Его теплый понимающий взгляд успокоил ее лучше всяких слов. Нежно, но твердо он развел в стороны ее руки и, подхватив на руки, словно легкую пушинку, понес к кровати. Сердце рвалось из ее груди, мысли хаотично обгоняя друг друга, рассеивались и путались, сметая на своем пути все доводы рассудка. Разум дремал, усыпанный пеплом сомнений и тревог. Лишь почувствовав обнаженной спиной холодный шелк простыней, Джейн очнулась на мгновение, но только для того, чтобы притянуть к себе непокорную черноволосую голову бессмертного возлюбленного. Его губы властно впились в нее чувственным горячим поцелуем, сметая остатки ее самообладания. Она добровольно отдалась во власть его губ, отвечая ему с тем же неистовым желание и страстью, которых и не подозревала в себе. Она не верила, что это ее руки нетерпеливо расстегивают его рубашку, скользят по атласной коже, под которой играют стальные упругие мышцы, и что это ее язык с упоением очерчивает совершенный контур мужских губ, и, что это ее стон со свистом разрывает влажную тишину ночи, когда его нежные и сильные руки ласкают ее тело так, что плавятся мысли, а кожа начинает пылать, словно в огне. И нет ничего естественнее, чем эта всепоглощающая жажда обладания друг другом. И нет ничего запретного и греховного в истинной святости момента полного слияния душ и тел. Нет, не так Джейн представляла себе свое падение в объятия Джонатана Крейна. Не было никакой жертвы, да и боль оказалась лишь мимолетным ощущением дискомфорта. Она почувствовала, как сильно стиснули руки Джона ее запястья, а губы заглушили возмущенный шепот жадным поцелуем собственника, в котором нежность сочеталась с гневом и удивлением. Но полная гармония чувств накрыла их, когда он потерял остатки сдержанности, и устремился в водоворот страсти с самозабвением и напором, свойственным его неукротимой сущности хищника. И в этот миг грани между львом и ланью стерлись, оставив на влажном шелке простыней мужчину и женщину, сгорающих в огне своего желания раствориться друг в друге, подняться до небес на крыльях сметающего все на своем пути урагана чувственности и упасть в самую глубь блаженного забытья, почти бездыханными, но полными нежности и удовлетворения. И никакие силы, никакие препятствия и проклятия не могли сейчас разорвать крепко переплетных рук и ног, и нарушить ощущения абсолютного единения и покоя. Они так ни чего и не сказали друг другу, лишь прерывистое хриплое дыхание нарушало мелодичный покой спальни, и последнее нежное объятие, приковавшее ее голову к его сильной груди, завершило волшебное таинство этой ночи.

Глава 12

"Я от дождя эфирной пыли

И от круженья охраню

Всей силой мышц и сенью крылий

И, вознося, не уроню.

И на горах, в сверканьи белом,

На незапятнанном лугу,

Божественно-прекрасным телом

Тебя я странно обожгу."

Блок (Демон)