В поисках Авалона

— Я понимаю. Вечность ожесточает. Боль, бесконечные смерти на твоем пути. Разочарования и предательства. Вся моя жизнь изменилась, с тех пор, как ты вошел в нее. Но ты должен знать, я не жалею ни об одной минуте. Я открыла для себя мир, о котором ни один человек на земле не имеет представления. Он жестокий, опасный, непредсказуемый, но не менее поразительный и прекрасный, чем тот, в котором я жила до тебя. Мне очень страшно покидать его, так и не открыв все грани и тайны. Но, если это сделает тебя счастливым, если, благодаря моей смерти, ты, наконец, обретешь то, о чем мечтал тысячи лет, я готова….

— Джейн… Джейн. Глупая, твоя смерть не освободит меня от боли и гнева, и уж тем более не сделает счастливым. Может, она станет последней жертвой, которую я должен принести Ему, чтобы доказать свою верность.

— Значит, я всего лишь жертва? — разочарование, отразившееся в глазах девушки, неожиданно больно отозвалось в его сердце. Он не мог ей сказать ей всей правды. Не мог объяснить, что никогда еще не стоял на пороге такого сложного выбора.

— Я никогда и никому не говорил того, что расскажу сейчас, Джейн. — в зеленых глазах Джонатана залегли тени, все мышцы лица напряглись и ожесточились. — Четыре тысячи лет назад я появился на свет, чтобы стать глазами и голосом Бога. Зарождалась новая цивилизация взамен почти вымершей предыдущей. Эти новые люди были другими. Постепенно они теряли связь со вселенной, и переставали слышать Богов. Но рождались особенные редкие люди, такие, как я, чтобы не дать порваться нити между мирами. Мы должны были сохранить веру и равновесие, и не дать высшим существам, создавшим нас, кануть в забвение. Друиды, шаманы, волхвы, пророки, посланцы Божии — у нас много имен и определений, но цель — одна. И я слепо верил в нее. Я был гласом божьим, исполнителем воли Богов на земле. Я учил людей почитать и чтить их, я давал им знания и чудеса, которых от меня ждали. Мой отец, отец моего отца — все мы являлись звеньями одной цепи, соединяющей земное с божественным. Я был обычным человеком, но обладал огромной властью, почтением и магическими силами. Только особенные возможности и познания отличали меня от остальных. Я имел жену, детей, у меня были друзья, враги, завистники, верные последователи, и я никогда не думал, что мое предназначение могло быть другим. Я не имел права роптать, и каждый день благодарил создателя за то, что он наградил меня больше, чем остальных. Власть над простыми людьми развила во мне предательское чувство гордыни, и я успел натворить немало ошибок. Однажды во время сеанса единения с потусторонним миром, Он явился ко мне, и сказал, что моя миссия для племен этого времени подошла к концу, что подобные мне вырождаются, и Он должен сохранить нас для тех, кто придет позже. Думаю, Он решил остановить меня, пока я не зашел слишком далеко в своей непомерной гордыне. В одной из глубоких и скрытых от людского глаза пещер я погрузился в глубокий сон, чтобы, пробудившись поведать человечеству о воле Богов. Мой бог сказал, что я рожден для великой миссии, но не в этом времени. Я посланник будущему поколению, совершенно новой цивилизации, которая забудет и заменит имена родных Богов совершенно иными, не существующими, придуманными для поддержания власти, выгодными узкому кругу властолюбцев. Он сказал, что люди станут слабыми, ограниченными, безвольными, потерявшими свой божественный статус, свою свободу и утратившими память о своих корнях и предназначении, и они начнут уничтожать то, что дарует им силу, и пойдут брат на брата с оружием в руках ради наживы. Я подчинился своему Создателю, покинув свое время, свою семью и тех, кто верил в меня, но сон оказался слишком долгим. Мой Бог забыл про меня.

— С чего ты взял? — оборвав повествование Креймона, воскликнула Джейн. Она все еще сжимала в руках дневник Луизы, стоя на коленях возле кресла Джона.

— Я не видел, как росли мои дети, меня не было рядом, когда умерла моя жена, я не смог помочь, когда мой народ медленно исчезал с лица земли, гонимый иноземцами. Я спал в полной темноте, и даже сновидений ОН мне не оставил. Это хуже, чем смерть. Пустота, холод и кромешная тьма. Каменный ледяной ад. И ни одного слова, никакого послания. Я стал изгоем, живым трупом, замороженном в пещере, которая стала для меня клеткой. А потом пришел другой. Он был таким же отверженным, как и я. О нем тоже забыли, и он разбудил меня.

— Эдред. — тихо прошептала Джейн с придыханием. Она наконец-то начала понимать Джона Креймона. Она думала, что слишком долгая жизнь сделала его сердце каменным. Она ошибалась, таким его сделал Бог.