В поисках Авалона

— Не спешите проводить грань между хорошими людьми и плохими. Это преждевременно. Я скажу словами классика: Хорошие люди приносят много вреда в жизни. И главный вред в том, что они придают такое огромное значение дурному. Бессмысленно делить людей на хороших и дурных. Люди бывают либо очаровательны, либо скучны.

— И снова я слышу Оскара Уайльда. В вашей библиотеке нет других книг? Вы все помешались на нем. Я считаю, что он сильно утрирует. — Джейн мягко улыбнулась.

— Ошибаетесь. В вашем возрасте заблуждения полезны. Этот писатель был очень замечательным и талантливым человеком, причем глубоко верующим. Вы читали его небольшое произведение о Великане Эгоисте? Нет? Прочтите. Иногда мне кажется, что Уайльд писал обо мне.

— Даже так? Тогда я обязательно прочту.

— Вы — удивительная девушка, Джейн Браун. Вы и правда верите каждому моему слову, или только делаете вид?

— Какой вам прок обманывать меня, Джон? — Дженни печально улыбнулась, в голосе ее сквозила ирония. — Кто я такая? Вы дали мне крышу над головой, достойный заработок, вернули веру в себя, но разве я стала кем-то более достойным? Увы, я ничего в этой жизни не сделала сама. И к тому же я глупа. Разве разумная девушка приехала бы в Лондон без денег и знакомых, которые могли бы ее приютить и подержать на первых порах? На мне красивое платье и дорогие украшения, но все это не мое. И я боюсь, что однажды придется платить по счетам, а я не уверена, что смогу погасить такой долг. Ничего не изменилось. Я по-прежнему маленькая нищая золушка, которую вы из жалости подобрали и превратили в леди.

— Боже, Джейн. Какая самоирония. — удивленно произнес Джонатан, глядя в безмерно грустные глаза. — Никогда не спрашивайте о цене, у того, кто преподносит вам дар. Ведь, если он делает это, значит, условия сделки уже оговорены. Для меня нет ничего ценнее, чем ваша счастливая улыбка. Это и есть плата за ту малость, что я сделал для вас.

— Вы говорили, что благотворительность не ваш конек, но я вижу обратное, и сегодняшний вечер прямое этому подтверждение. Кто же вы такой на самом деле, Джонатан Крейн?

— Лучше бы вам не задавать мне таких вопросов. Я гораздо хуже, чем вы можете себе вообразить. — Джон отвернулся, устремив взгляд к звездам, освещающим черный небосвод Лондона.

— А мне кажется, что вы просто хотите казаться таким жутким снобом, чтобы люди не лезли к вам со своими бедами и проблемами. — Джейн нежно улыбнулась.

— Вы правы в одном. Чужих проблем я не люблю. Мне хватает своих. Вы — исключение, Джейн. И других не будет. Я не благородный рыцарь, и совсем не так прозрачен, как вы думаете. Но, когда я вижу вас, мне хочется верить, что в моем саду наконец-то кончится зима. Мне не нужно много денег и много власти, я просто жду свой билет в рай, но так много грешил, что, боюсь, ждать придется слишком долго.

— Вы верите в Бога? — Джейн удивленно посмотрела на Крейна, мрачного и красивого мужчину, с холодной жесткой улыбкой на губах.

— Понятия о Боге у нас с вами слишком разные, Джейн. — неожиданно грубо сказал он.

— Так не бывает, Джонатан. Бог — един для каждого из нас.

— Я не один из вас. Однажды вы поймете это. И вспомните наш разговор. Важно, чтобы вы сделали правильные выводы.

— Говорите загадками. — Джейн опустила голову. Ее взгляд упал на его сильные ухоженные руки. Глаза волка на его перстне сверкали каким-то мистическим огнем.

— В этом и заключается вся прелесть. Быть неразгаданным очень интересно. Сегодня вы тоже похожи на сказочную принцессу. И вам кажется, что ваши мечты сбылись. Вы даже представить не можете, как это страшно и больно, когда мечта становится явью. Ведь за этой чертой ждет пустота и разочарование.

— Значит, нужно придумать новую мечту.

— Вы оптимистка, Джейн. Опасное качество в наше время. Оптимисты страдают гораздо сильнее, чем тот, кто ничего не ждет и уповает на волю Бога.

— А кто же вы, Джон? Уж точно не уповающий и покорный.

— Я тот, кто живет сегодня. Счастье — мимолетно, жизнь коротка, а мы слишком расположены к пороку. Соблазн и грех отнимают у нас слишком много времени, но без них было бы так скучно жить.

— Вы — философ. В Лондоне все такие серьезные?

— Да. Всему виной погода. Слишком часто идет дождь. Оставаясь дома, мы предаемся размышлениям, но не от глубины натуры, а от безделья и скуки.

Они посмотрели друг на друга, почувствовав, что исчерпали лимит своих слов. Это был чудесный вечер, а эта меланхоличная задумчивость, охватившая обоих, омрачала праздник.

— У вас интересный медальон. — заметила Джейн, скользнув взглядом в вырез рубашки Крейна, которую он незаметно для нее успел расстегнуть. Галстук небрежным лоскутком лежал на его коленях. Ветер шевелил его черные, как вороново крыло волосы, а глаза горели зеленым огнем. Джейн невольно поежилась от охватившего ее суеверного страха. Сейчас Джон был мало похож на человека. Скорее, на сверхъестественное прекрасное существо, умело скрывающее свою истинную темную сущность.

— И что в нем интересного? — лениво поинтересовался Крейн, дотрагиваясь пальцами до ромбообразного золотого кулона.