В поисках чудесного

Август 1917 года. – Шесть недель в Ессентуках. – Гурджиев раскрывает план работы в целом. – "Школы настоятельно необходимы". – "Сверхусилие". – Согласованность центров. – Главная трудность работы над собой. – Человек – раб своего тела. – Трата энергии вследствие ненужного напряжения мускулов. – Гурджиев показывает упражнения для управления мускулами и для их расслабления. – Упражнение "стой". – Требования к упражнению "стой". – Гурджиев рассказывает об одном случае с упражнением "стой" в Средней Азии. – Влияние упражнения "стой" в Ессентуках. – Привычка к разговорам. – Опыт поста. – Что такое грех? – Гурджиев показывает упражнения на внимание. Эксперимент с дыханием. – Понимание трудностей пути. Необходимость больших знаний, усилий и помощи. – Нет ли какого-нибудь пути за пределами "путей"? – "Пути" как помощь, которая даётся людям в соответствии с типом. "Субъективные" и "объективные" пути. – Обыватель. Что значит "быть серьёзным"? – Только одна вещь является серьёзной. – Как достичь подлинной свободы. – Трудный вопрос о рабстве и повиновении. – Чем готов пожертвовать человек? – Сказка о волке и овцах. – Астрология и типы. Демонстрация. – Гурджиев объявляет о роспуске группы. Последняя поездка в Петербург.

Я всегда испытываю странное чувство, когда вспоминаю этот период. На этот раз мы провели в Ессентуках около шести недель. Однако сейчас мне это кажется совершенно невероятным. Всякий раз, когда мне случается разговаривать с кем-то из бывших там, они с трудом могут поверить, что всё пребывание в Ессентуках длилось шесть недель. Даже в шесть лет трудно было бы найти место для всего, связанного с этим временем, – до такой степени оно было заполнено.

Половина всех собравшихся, в том числе и я, жили всё это время вместе с Гурджиевым, в небольшом домике на окраине станицы; другие приходили туда утром и оставались до позднего вечера. Ложились спать мы очень поздно, вставали очень рано, спали часа четыре, от силы пять. Мы выполняли всю домашнюю работу, а остальное время было заполнено упражнениями, о которых я расскажу позже. Несколько раз Гурджиев устраивал экскурсии в Кисловодск, Железноводск, Пятигорск, на Бештау и т.д.

Гурджиев надзирал за кухней и часто сам готовил обед. Он оказался замечательным поваром и знал сотни удивительных восточных блюд. Каждый день у нас был обед в стиле какой-нибудь восточной страны; мы ели тибетские, персидские и другие блюда.

Я не пытаюсь описать всё, что происходило в Ессентуках: для этого потребовалась бы целая книга. Гурджиев вёл нас быстрым шагом, не теряя ни минуты. Многое он объяснял во время наших прогулок под звуки музыки, игравшей в Ессентукском парке, и среди домашней работы.

В общем, во время нашего краткого пребывания в Ессентуках Гурджиев развернул перед нами план работы в целом. Мы увидели начало всех методов, всех идей, их звенья, связи, направление. Многое осталось для нас неясным, многое мы поняли неверно, в противоположном смысле; но, во всяком случае, нам были даны некоторые общие положения, которыми мы могли бы руководствоваться впоследствии. Идеи, которые нам довелось к этому времени узнать, подвели нас к ряду вопросов, связанных с практическим пониманием работы над собой; они, естественно, вызвали многочисленные обсуждения среди членов нашей группы.

Гурджиев всегда участвовал в этих дискуссиях и объяснял разные аспекты организации школ.