В поисках древних кладов

Дешевые бусы, нанизанные на хлопчатобумажные бечевки. Нитка таких бус длиной от кончиков пальцев до запястья называлась «битиль», четыре битиля составляли «хете». Эти бусы из ярко-алого фарфора относились к наиболее высоко ценимой разновидности «сам-сам». За хете таких бус африканец из первобытного племени продаст сестру, за два хете — брата.

Девушка поползла дальше, осматривая ящики и тюки. В них лежали рулоны хлопчатобумажной материи с ткацких фабрик Салема, называемой в Африке «меркани» — искаженное «американский», пестрая ткань из Манчестера под названием «каники». Длинные деревянные ящики были помечены просто «5 шт.», и Робин догадалась, что в них лежат ружья. Огнестрельное оружие — обычный товар на побережье, и нельзя доказать, что за него собираются покупать рабов — оно может быть предназначено для покупки слоновой кости или копаловой смолы.

Она устала ползать и лазать среди нагромождений товаров, нервное напряжение отнимало все силы.

Робин на минуту остановилась, чтобы передохнуть, и облокотилась на один из тюков меркани, как вдруг что-то больно впилось ей в спину. Она пошевелилась, потом сообразила, что в мягкой ткани не должно быть твердых бугров. Пошарила вокруг и еще раз распорола укутывающую тюк мешковину.

Между слоями материи торчали какие-то черные предметы, холодные на ощупь. Робин вытащила один из них — это оказались какие-то железные петли, соединенные цепью. Она сразу их узнала. В Африке их называли «браслетами смерти». Вот наконец и доказательство, твердое и неопровержимое, ибо такие стальные наручники с легкими походными цепями были неотъемлемым атрибутом работорговли.

Робин разорвала тюк шире. Между слоями ткани лежали сотни железных наручников. Поверхностный обыск, совершенный военной досмотровой командой, даже если бы он был возможен, вряд ли помог обнаружить этот зловещий тайный груз.

Она взяла одни наручники, чтобы показать брату, и начала пробираться к корме, в лазарет. Внезапно ее охватило острое желание поскорей выбраться из этой темной пещеры с пляшущими по стенам грозными тенями, вернуться в уютную безопасную каюту.

Девушка почти дошла до двери в лазарет, как вдруг на палубе раздался громкий скрежет, и она застыла от ужаса. Звук повторился. У Робин хватило благоразумия погасить фонарь, и она сразу об этом пожалела. Темнота навалилась на доктора всей своей удушающей тяжестью, ее охватила паника

С грохотом, похожим на пушечный выстрел, крышка главного люка распахнулась. Оглянувшись, она увидела в квадратном просвете белые булавочные головки звезд. Огромная темная тень свалилась внутрь, мягко приземлилась на груду тюков, и почти в тот же миг люк снова захлопнулся. Звезды погасли.

От ужаса у Робин волосы встали дыбом. В трюме кто-то находился, и это парализовало ее на несколько долгих драгоценных секунд. Потом, подавив подступающий к горлу вскрик, она снова кинулась к люку, ведущему в лазарет.

Перед ней на мгновение мелькнула фигура, не узнать которую было нельзя. Девушка поняла, что в трюме вместе с ней заперт Типпу, и ужас сковал ее еще сильнее. Ей представилось, как огромная безволосая жаба с омерзительным проворством ползет к ней в темноте, она словно воочию увидела розовый язык, мечущийся между толстых жестоких губ. Сломя голову Робин помчалась к люку, но в темноте оступилась и упала. Она рухнула на спину в глубокий провал между грудами товара и больно стукнулась затылком о деревянный ящик. Полуоглушенная, она выронила фонарь и никак не могла найти его на ощупь. Снова поднявшись на колени, она в полной темноте трюма совершенно потеряла ориентацию.

Робин понимала, что лучше всего сейчас притихнуть, не издавая ни звука, пока человек, который на нее охотится, не обнаружит себя, и съежилась в узком проходе между двумя ящиками. Удары сердца гудели в ушах, как барабан, казалось, сердце бьется где-то у самого горла, и каждый вздох давался с трудом.

Пришлось собрать в кулак всю волю, чтобы снова овладеть собой, обрести способность думать.

Она попыталась определить, с какой стороны находится лазарет, это был единственный путь к спасению, и поняла, что найти его удастся, только если ощупью добраться до деревянного борта корабля и двигаться вдоль него. Мысль о таком путешествии, когда за ней охотится эта гнусная тварь, привела ее в ужас. Девушка поглубже забилась в узкую щель и прислушалась.

Трюм наполняли тихие шорохи, которых Робин раньше не замечала, — скрипел и трещал корабельный рангоут, шуршали веревки, удерживающие груз, — и вдруг она услышала совсем рядом движение живого существа. Инстинктивно подняв руку, чтобы защитить голову, она едва успела сдержать крик ужаса. Застыв в такой позе, девушка ждала удара, но он так и не обрушился.

Вместо этого Робин услышала позади приподнятого плеча еще один шорох, едва различимый. Кровь застыла у нее в жилах, ноги подкосились. Типпу здесь, рядом, в темноте, играет с ней как кошка с мышкой. Наверно, он нашел ее по запаху. Каким-то животным чутьем он обнаружил ее и сжался, готовый нанести удар, а ей остается только ждать.