В поисках истины

– Ты и без Меня всё знаешь. Но этот кусок я всё-таки оставлю на прежнем месте. Я никогда не возьму от тебя того, что ты сам не захочешь Мне отдать.

– Отлично! Значит, мне не придётся выворачиваться наизнанку.

Он манит меня к Себе рукой.

– Я жду. (83)

– Хорошо-хорошо! Будь по-твоему. Забирай! И что мне остаётся? Окровавленная дырка?

Он приближается ко мне. Обнимает обеими руками. Я слышу Его тёплое дыхание на своей щеке. Мой Отец обнимает меня! «С нами Бог». (84)

Я открываю глаза и отдаю Ему последний кусок шрапнели. Собственную злость. Собственную горечь и неприятие. Нежелание прощать. Но желание судить. Своё право на возмездие.

Снова отдаю.

Уже в который раз.

Голос Его становится мягче.

– Пойдём к твоей машине. Ты помнишь, что оставил её на парковке?

Я это хорошо помню, но Его забота трогает меня.

– Помню, Господи.

– Не возражаешь, если я повторно включу видео?

– Буду только рад.

Включается видеозапись, я вдыхаю в себя кофейные пары из своей чашки. Пытаюсь молиться, но мне удаётся выговорить только одно-единственное слово.

– Господи…

Мы сидим в моей машине на парковке возле супермаркета. В салоне повисло неловкое молчание. И вдруг мой младший сын, одиннадцатилетний Ривз, начинает молиться. Вместо меня. Одиннадцатилетний ребёнок делает то, чего пока не в состоянии сделать взрослый, сорокапятилетний мужчина. Более того, он смело бросается в бой на врага, убивающего меня. Его молитва – самая искренняя, самая честная, самая трогательная из всех, которые мне когда-либо доводилось слышать. И когда он вслух начинает прощать всех тех людей, которые причинили нам столько боли, что-то в моей душе вдруг переворачивается.

Ривз закончил свою молитву, но её тут же подхватывает пятнадцатилетний Джон. Он делает то же самое: вслух называет имена всех наших обидчиков и прощает их. Потом к нему присоединяется семнадцатилетний Чарли. И наконец, Кристи.