В поисках истины

– Да очень просто! Спросите любого сотрудника, кто им подписывал командировки в отсутствие прокурора. Печать прокуратуры у меня, а его подпись я давно отработала. Видно, все настолько растерялись, что позабыли об этом. Что ж, дайте мне лист бумаги и ручку. Я вам в любом количестве исполню образцы этой злосчастной подписи.

– А бриллиант? Куда делся бриллиант?

– Его взяла я. И… продала. В общем, меня заставили продать камень.

Маслова рассказала, что, спрятав алмаз, она решила уволиться, уехать и продать драгоценность не там, где поселится, а в каком-нибудь крупном столичном городе. Но из ее замысла ничего не вышло. Однажды вечером, когда она шла по безлюдной улице старого города, ей сзади накинули на голову большой платок и втащили за глинобитный забор какого-то дома. Здесь, не снимая платка, потребовали, чтобы она продала камень. Сказали, что знают – бриллиант у нее. Не продаст – поплатится жизнью. Деньги подбросят в корзине с углем для самовара. Уголь принесет мальчик. Затем она должна была найти шофера дальнего рейса и передать ему корзину фруктов. На дно нужно было положить спелый, треснутый гранат с бриллиантом внутри. Она так и сделала.

Полный сомнений следователь вернулся в прокуратуру с листом, испещренным образцами подписи Николая Кузьмича. Вначале ему казалось, что его дурачат. Но даже беглый взгляд на образцы и подпись в расписке убеждал в их полном совпадении. Допрос работников прокуратуры подтвердил, что Маслова действительно иногда подписывала за прокурора малозначительные документы.

Третью экспертную комиссию собрали уже на самом высоком уровне. Еще бы! Под сомнение поставлены основные принципы экспертного почерковедческого анализа. Но у третьего исследования было существенное преимущество: комиссия располагала большим сравнительным материалом. Многочисленные образцы подписи Николая Кузьмича, выполненные Масловой, давали возможность применить различные методики. Был испробован даже графометрический метод, давно вышедший из употребления. Усилия не пропали даром. Фотографическое увеличение спорной подписи выявило очень устойчивый признак в росчерке, который подозреваемая позаимствовала из своего факсимиле. Этого признака в подписи прокурора не было. Почерковеды пришли к выводу, что подпись на расписке выполнена рукой не Николая Кузьмича, а Масловой.

Все прояснилось. Только «Визирь» канул в неизвестность. Нашли шофера, который вез корзину, и старика, забравшего ее у бензоколонки. Старик сначала все отрицал, ссылаясь на слабую память, а потом признался, что получил фрукты и передал их какому-то приезжему из Самарканда, за что заработал хороший «бакшиш». О существовании алмаза он не знал.

Маслова старалась вспомнить подробности и как-то на допросе рассказала, что не сразу поняла, о чем ее спрашивали там, за дувалом. Мужской голос сначала упорно требовал, чтобы она призналась, где прячет «Визирь», и только потом, видя ее непонимание, сказал «алмаз». Так мы узнали, что бриллиант именной. Но все усилия обнаружить его следы оказались напрасными…

Следователь повернул бриллиант к свету, любуясь его изумительной игрой, и неторопливо подытожил:

– Таким сокровищам не место на парадном тюрбане эмира или в тайнике у жулика.

Так закончились приключения «Визиря».

Тайны прошлого

Криминалистика, будучи надежным оружием в руках следователя и суда, стремящихся отыскать истину по уголовному делу, в то же время не замыкается в рамках узкоспециальных задач. Она сторицей возвращает другим наукам то, что, когда-то позаимствовав, творчески приспособила для достижения своих специфических целей. Существуют многочисленные исторические загадки, которые так бы и остались без ответа, если бы за их решение не взялись криминалисты. Их раскрытие, как правило, не связано с чьими-то противоправными действиями или установлением виновности. Почему же ученые различных областей знаний и энтузиасты-исследователи все чаще обращаются за помощью в судебно-экспертные учреждения? Почему сюда приносят картины и рисунки, фотографии и письма, ноты и осколки керамики, изделия из камня и антикварные вещи, драгоценности и культовые предметы, оружие и поделки, назначение которых непонятно. Ведь все это могли бы исследовать историки, археологи, филологи, искусствоведы, геологи, музыковеды, ювелиры и другие вполне компетентные специалисты. Но в том-то и дело, что каждый из них смог бы изучить такой объект только в пределах своих специальных познаний. А знания каждого из нас, к сожалению, весьма ограниченны. И пришлось бы в таких случаях обращаться в несколько различных научных учреждений, создавать комиссии из специалистов, искать необходимое оборудование и аппаратуру, объединять разрозненные исследования и пытаться на этой основе сделать общий вывод.