В поисках кота Шредингера. Квантовая физика и реальность

Взгляд на мир с позиций Эверетта, Уилера и Грэма поистине впечатляет. И в то же время это совершенно каузальный взгляд, который бы принял, наверное, даже Эйнштейн… он лучше всего подходит на роль конечного пункта программы интерпретации, которую в 1925 году запустил Гейзенберг.

Возможно, здесь стоит заметить, что сам Уилер позже выразил сомнения по поводу всего этого. На конференции в честь столетия со дня рождения Эйнштейна он так ответил на вопрос о многомировой теории: «Должен признаться, что я с неохотой вынужден был перестать поддерживать эту точку зрения, хоть вначале и выступал за нее, поскольку, боюсь, она несет в себе слишком много метафизического»[70]. Это не стоит воспринимать как дискредитацию интерпретации Эверетта.

Тот факт, что Эйнштейн изменил свое мнение о статистической основе квантовой механики, не дискредитирует эту интерпретацию. Также это не означает, что сказанное Уилером в 1957 году больше не является правдой. Но и сейчас, в 2012 году, кроме теории Эверетта, нет ни одной самодостаточной системы идей, которая могла бы объяснить квантование Вселенной. Однако изменение во мнении Уилера показывает, насколько многим людям трудно принять многомировую теорию. Лично меня метафизическое содержание тревожит гораздо меньше, чем Копенгагенская интерпретация эксперимента Шрёдингера с котом или требование того, чтобы в «фазовом пространстве» было в три раза больше измерений, чем частиц во Вселенной. Эти концепции не более странны, чем другие кажущиеся нам знакомыми из-за их широкого обсуждения понятия, и многомировая интерпретация дает нам новые идеи о том, почему Вселенная, в которой мы живем, устроена именно так. Эта теория еще далека от того, чтобы можно было отбросить ее, и она по-прежнему требует серьезного внимания.

Превосходя Эверетта

Сегодня космологи радостно рассуждают о событиях, произошедших сразу после появления Вселенной в Большом взрыве, и рассчитывают реакции, протекавшие, когда возраст Вселенной составлял менее 10^-35 секунды. В этих реакциях участвовал вихрь частиц и излучения, образовывались пары и происходили аннигиляции. Предположения о том, как протекали эти реакции, основываются на сочетании теории и экспериментального наблюдения взаимодействия частиц в гигантских ускорителях наподобие того, который находится в ЦЕРНе в Женеве. В соответствии с этими расчетами те законы физики, которые мы получили на основе наших крошечных экспериментов здесь, на Земле, могут логически и связно объяснить, как Вселенная перешла из состояния почти бесконечной плотности в состояние, которое мы наблюдаем сегодня. Теории даже пытаются предсказать равновесие между материей и антиматерией во Вселенной, а также между материей и излучением[71]

. Каждый, кто интересуется наукой, каким бы слабым и мимолетным ни был этот интерес, слышал о теории Большого взрыва, которая объясняет происхождение Вселенной. Теоретики с готовностью играют с числами, описывающими события, которые, судя по всему, произошли в считаные доли секунды около 14 тысяч миллионов лет назад. Но кто сегодня задумывается о том, что на самом деле означают эти идеи? Попытка понять следствия этих идей просто невероятна. Кто может понять, что являет собой число вроде 10^-35 секунды, не говоря уж о том, чтобы свыкнуться с природой Вселенной, существовавшей на тот момент всего 10~³⁵ секунды? Ученым, которые имеют дело с такими удивительными крайностями природы, не должно быть чересчур сложно взглянуть на ситуацию шире и принять концепцию параллельных миров.

Фактически это меткое выражение, позаимствованное из научной фантастики, не совсем уместно. В естественном виде альтернативные реальности представляют собой альтернативные ветви, расходящиеся от одного ствола и идущие бок о бок друг с другом в сверхпространстве, как сложная сеть путей на крупном железнодорожном узле. В представлении фантастов они напоминают скорее супермегашоссе с миллионами параллельных линий, где все миры движутся во времени параллельно друг другу, причем соседние миры почти ничем не отличаются от нашего собственного, так как различия проявляются позже, когда миры продвигаются во времени дальше. Эта картина неизбежно приводит к выводу о возможности перестроения с одной полосы на другую при движении по воображаемому шоссе – то есть о возможности проникновения в любой из соседних миров. К сожалению, математика не соответствует этой приятной глазу картине.