Она не заметила, когда мир вокруг замер, когда перестали квакать лягушки, и не стало слышно плеска воды и треска горящих веток в костре, вместе с надоедливым комариным писком. Она просто почувствовала, что что-то не так и поднялась с земли, прервав свои размышления и наблюдения за сверкающими над головой созвездиями, чтобы обследовать местность.
Он встала, отошла от костра, где сидела у старого дерева с раздвоенным у самых корней стволом и стала вглядываться в темноту леса. Тревога не уходила, и когда она решительно направилась вглубь острова давление чего-то или кого-то удесятерилось настолько, что тело отказывалось подчиняться. Её контролировала какая-то посторонняя сила. Она давила на мозг и затормаживала мысли и движения Виолетты, подчиняя себе. И когда Виолетта отключилась от внешнего мира, с неба ударил голубой луч и втянул её в себя.
Она стояла в центре освещенного круга, совершенно спокойная и равнодушная к происходящему. По окружности круга, высоко в пространство, плавно и равномерно, поднимались струйки непрозрачной бело-дымчатой завесы. Непрозрачный цилиндр не давал ни единого шанса девушке заглянуть за его пределы. Да и подобного желания у неё не возникало.
Надо сказать, что желаний не было совсем, никаких вообще. Она просто стояла и ждала, находясь в полном сознании, но не в силах сдвинуться с места или пошевелиться. Она смогла лишь с трудом оторвать взгляд от дымчатых струек и посмотреть вверх.
Там светилось красивое неземное небо, напомнившее ей цветущую персидскую сирень. Тот час, в голове зазвучал чужой голос и приказал впредь не повторять подобного, и голова Виолетты, под чужим давлением резко опустилась вниз.
Она поняла, что находится под наблюдением, а не в одиночестве, как ей показалось.
Виолетта стояла до тех пор, пока сквозь завесу не упал плотный золотой луч, образовав в кругу еще одно пятно, чуть меньшего размера. Луч конусообразный, непрозрачный, цвета золота, чёткий. Его свет не ослеплял глаз и притягивал взгляд.
Беззвучно, из луча материализовались три фигуры, одетые в искристые золотые балахоны. На головах, склоненных к груди, глубокие капюшоны, полностью скрывающие их лица. Поначалу, Виолетта старалась следить за их действиями, но быстрое и хаотичное перемещение лучистых людей по кругу, не давало ей понять, что они делали. Они, просто мелькали у Виолетты перед глазами, и, когда все закончилось, зашли в луч, и он ушёл за черту круга.
Виолетта очнулась рано утром, у потухшего костра. В памяти сохранился необыкновенно приятный женский голос, который начитывал на её подсознание очень красивый текст, смысл которого девушка не запомнила.
И, что больше всего волновало Виолетту – это обещание новых встреч.
" Нет Пути назад! Есть только путь вперёд к новому Знанию, приоткрывающему суть
Бытия!
Без оглядки, страха и сомнения! Это Путь только для смелых и чистых Сердцем!"
Глава 7 - Встреча с Белобородым Богом[15]
"Для меня каждый час дня и ночи
невыразимо идеальное чудо!"
(Волт Вайтман)
О том, что долгожданная весть прилетела, Виолетта распознала не сразу. Волновые сигналы, пронзившие её тело трудно ощутить днём.
Она незаметно для себя вошла в пространство между реальностями, стараясь, чтобы никто не заметил её до предела оголенных нервов, порывистых движений вместе с взглядом, устремленным во что-то, видимое только ей одной.
Время остановилось и в изнуряющем ожидании очередного прорыва в другую реальность, тело Виолетты горело внутренним пламенем, а мысли витали там, откуда она бесконечно долго ждала вестей.
А время, испытывало её ожиданием, останавливалось где-то в дороге, а затем медленно продвигалось вперед, растягиваясь в пространстве бесконечной резиновой лентой. Это томительное растягивание укрепляло дисциплину Виолетты и умение спокойно ждать, не растрачивая драгоценные силы.
И она терпеливо ждала каждый свой вздох, каждую секунду! В учащенном ритме сердца жила лишь одна жажда – ожидание необыкновенного приключения!
И вот, отклик прожег её раскрытое сердце прохладным током! Произошло это,как всегда неожиданно.
Безоблачный июльский день. Задернутые на окнах тяжелые портьеры не пропускают внутрь комнаты яркий полуденный свет и жару, отчего в ней полумрак и прохлада. Ни одного звука не проникнет сюда. Здесь господствует безмолвие.
Ее давно поглотила темнота, но даже сейчас на поверхность всплывают из подсознания, вырванные кадры прожитой жизни. Они пронизаны уличными звуками: хлопаньем дверей, топотом ног, птичьим щебетом и бесконечными обрывками несвязанных между собой фраз.
Она все еще находится там, в нескончаемой многоголосой веренице знакомых и незнакомых лиц, выплывающих из глубин памяти, вскрывая то, что казалось забытым навсегда.