В поисках славы

– Ладно. Он сказал, что знает о нас из нашей с тобой волшебной сказки и не перестает думать обо мне с той минуты, как увидел в книжке мой портрет, – похвасталась Софи, подтягивая резинку на своем конском хвостике. – Он пришел, чтобы спасти меня. Довольна?

– И это все? – спросила Агата.

Софи колебалась.

– А может быть, у Беатрисы найдется свободное местечко в кровати, – пробормотала Агата.

– И это меня они называют ведьмой?! – сердито фыркнула Софи. – Он еще назвал себя скромным и преданным слугой Камелота. Сказал, что пришел, чтобы защитить короля и его принцессу, и будет до последнего своего вздоха сражаться за то, чтобы законный король женился на своей законной королеве. Счастлива?

– Он так сказал? – уставилась на нее Агата.

– Он хочет стать для Тедроса тем, кем был Ланселот для Артура, – сказала Софи, обрывая подвернувшуюся ей под пальцы нитку на своем халате. – А еще ему хочется видеть тебя и Тедди мужем и женой. Ради этого он и пришел нас спасать, понятно?! Ради тебя и Тедди. Всегда и все только ради тебя и Тедди. Он обо мне и не знал ничего, когда на Ринг шел, влюбился в меня прямо там, когда увидел, – Софи подтянула к груди согнутые колени. – На моем месте могла оказаться любая другая девушка. Тысяча других девушек. Тысяча других роз в других королевствах. По одной на каждый его добрый поступок.

Агата заметила розовые пятна на щеках Софи… подтянутые к груди колени… знакомые интонации. Да, именно так всегда вела себя ее подруга на первом курсе, когда начинала говорить о своем будущем принце…

– Значит, ты действительно влюбилась в него, да? – удивленно спросила Агата.

– Знаешь, я думаю, что теперь могу быть совершенно счастлива одна, сама по себе, – вздохнула Софи. – И мне совершенно не нужен парень. Понимаешь, я больше не верю в любовь, тем более с первого взгляда. После Тедди и Рафала я хорошо усвоила, что, если не хочешь разочароваться в том, кого полюбила, лучше не влюбляться вообще. Потому что любой парень раньше или позже окажется либо занудой, либо дураком, либо вообще душегубом, и тогда просто уже не будешь знать, как от него избавиться. А этот парень… Лев… Знаешь, он появился ниоткуда, исчез без следа и даже не обещал на прощанье, что мы с ним когда-нибудь снова встретимся. Вроде бы пустяк, мимолетная встреча, но я почему-то не перестаю думать о том, как бы мне хотелось, чтобы Лев пригласил меня на свидание, и я пришла бы на него в самом красивом своем платье, в самых лучших туфлях. И мы бы полакомились цыпленком в вине. Лев ухаживал бы за мной, а я бы расспрашивала его о том, кто у него отец и чем он сам зарабатывает себе на жизнь в свободное от спасения попавших в неприятности людей время. Спросила бы, почему ему так нравится наша с тобой сказка и почему я сама сумела так ему понравиться – ведь я почти все время так скверно себя вела… – Софи откинулась на подушки и вздохнула. – И все-таки даже его я вряд ли смогу полюбить по-настоящему. Ведь я даже имени его не знаю.

– Райен, – сказала Агата.

– Что?! – подскочила Софи.

– Его зовут Райен.

Агата вытащила из кармана золотистый флакончик и, развернув в воздухе Карту Квестов, указала на подъезжающую к Ноттингему фигурку в маске Льва. Увидев ее, Софи побледнела…

– Его не могут так звать! – простонала она.

– Значит, ты уже слышала это имя, – сверкнула глазами Агата.

– Профессор Садер. Он однажды упоминал его при мне, – торопливо пояснила Софи. – Райаном звали брата-близнеца Рафала.

– Райен – брат бывшего Директора школы?! Его добрый брат-близнец?! – ахнула Агата. – Он…

– …он жив? – прошептала Софи.

Подруги ошеломленно посмотрели друг на друга, и Агата сказала, решительно покачав головой:

– Нет, этого не может быть. Мы сами видели с тобой на первом курсе, как профессор Садер завещал свое тело призраку Директора школы Добра. Они оба мертвы. И профессор Садер, и Райен. Бесповоротно.

– Да… если только призрак Райена не нашел какой-то способ вернуться назад в наш мир, причем в новом, юном теле, – сказала Софи. – Как Рафал в свое время.

– Райен не может

вернуться назад, – снова покачала головой Агата. – Точно так же, как и Рафал. Такое не под силу даже самому могущественному магу.

– Тогда, быть может, этот Райен – сын Директора школы Добра? Просто его зовут так же, как отца. А что? Многие самовлюбленные отцы так поступают – называют сыновей в честь самого себя.

– Его сын? Но если бы у Директора школы Добра был сын, неужели это до сих пор не было бы известно? И потом, если бы у него был сын, разве он сам не появился бы, чтобы помочь нам в войне против Рафала?

– Значит, это просто совпадение? – пробормотала Софи.

– Может быть, – с сомнением откликнулась Агата.

– «Игрэйна» приземляется! Ноттингем на горизонте! – раздался сверху, с палубы, голос Николь.

– Скорее! Райен и Тедрос вскоре должны встретиться. Нам нужно найти Тедроса… – начала Агата, стаскивая Софи с кровати.