В поисках смысла

Помню, в июле 1972 – го едва мы отчалили от берегов Соединённых Штатов (впереди было три недели перехода через Тихий), но я уже всеми фибрами души был далеко: выбирая минуты, когда качало не слишком сильно, я устраивался в каюте за столиком с карандашом и блокнотом – трудился над увеличенным портретом (с фотографии) годовалой дочери. Ещё в прошлом году я поймал её в объектив фотоаппарата – именно поймал, ибо этот сущий чертёнок перемещался в пространстве исключительно бегом, из – за чего обожаемая наша малышка вечно была в шишках, синяках и ссадинах…

1971

Марина Соколова

26.02

Как – то задумался о жизни в больших городах – как и чем живут в них люди? Всё, что требуется для них, есть в продаже. Но тем не менее многое из того, что они покупают, сами они не производят. Зерновые для хлеба, молоко, мясо, овощи, фрукты – всё это привозное. А сам труд их – даже на промышленных предприятиях, не говоря уж о всевозможных офисах финансистов, адвокатов, врачей, учёных и прочих, – достаточно лёгок и комфортен в сравнении с теми, кто трудится на земле: фермерами, скотоводами…

Не избавиться мне от неотвязных мыслей о непростых путях цивилизации.

По всей земле её распространение сопровождается увеличением количества городов и неуклонным ростом их самих, словно раковой опухолью пожирающих, вбирающих в себя уютные пригороды и соседние поселения, чтобы превращаться затем в огромные, фантастические монстры – мегаполисы, замкнутые сами на себя, выделяющие немыслимые объёмы грязи и оставляющие горы неуничтожимых отходов и мусора.

Уже более чем полвека назад научный мир осознал реальную угрозу всей планете, но и по сей день об этом нешуточном вызове Природе – Матери идут только вялые разговоры. Человечество занято другими, как ему кажется, насущными проблемами: народы всё ещё не избавились от смертельной вражды между собой с применением чудовищных средств уничтожения (да неужто всё это по Мальтусу?); так называемые развитые страны, список которых постоянно пополняется, не могут остановиться в вечной гонке расточать всё более уменьшающиеся земные недра для осуществления на пользу человека невообразимых удобств:

– всё более ускоряющихся средств передвижения;

– всё более разнообразных вещей потребления;

– умножения доходящих до немыслимых видов развлечений.

Современный мир достиг неслыханных успехов в так называемой научно – технической революции, что парадоксально сопровождается спадом в культуре, постоянным снижением.

На смену золотому веку девятнадцатому (при свечах – без электричества, без радио, без кино, без телевидения – давшему духовный расцвет и оставившему величайшие достижения в литературе), явилось, кроме перечисленных открытий, странное «изобретение»… этакая духовная жвачка: комиксы, пошедшие во всемирное наступление; произошёл фантастический расцвет потребления, принёсший с собой безудержное засилье и наглое, беспардонное вторжение во все сферы человеческой жизни рекламы, способной вытрясти из человека душу, отравить каждый день существования. Как ни посмотреть, в этом Россия стала настоящей колонией заокеанского общества потребления. (А ведь когда – то Иисус совешенно справедливо изгнал торговцев из храма, оставив прозрачный намёк всему человечеству.)

И эти, друг за другом пришедшие, кино, телевидение, интернет многократно усилили давление на несчастного двуногого, который всё более и более попросту теряет себя, свою разумную сущность.

Итак: мир затопило торгашество. Идёт снижение всего: читать не надо – есть комиксы, телевизор, интернет. Народное песенное творчество (великие образцы которого более всего принадлежат итальянцам), вырождаясь в рок, закончилось… рэпом. Во всей культуре человечества, в ходе глобализации поверх национальных барьеров, идёт неуклонное снижение, примитивизация. И признаки этого процесса замечены не вчера.

Ещё Экзюпери – как чуткий сейсмограф, предупреждающий о землетрясении, – страстно призывал в одном из своих писем:

«Нельзя, понимаете ли, нельзя больше жить холодильниками, политикой, балансами и кроссвордами. Больше нельзя. Нельзя жить без поэзии, без красок, без любви. Стоит услышать крестьянскую песенку XV – го века, чтобы измерить всю глубину нашего упадка. <…> В нашу эпоху брачных разводов люди с такой же лёгкостью разводятся и с вещами. Холодильники взаимозаменимы. И дом тоже, если он только комплекс удобств. И жена. И религия. И партия.»

Мир для него становится холодным, потеряв тепло очага.

Пилот самолёта со стажем, человек не робкого десятка, одно время осуществлявший перелёты в суровых метеоусловиях горных районов Южной Америки, он знает цену истинного мужества, верности, мужской дружбы – и равнодушие, чёрствость людская ему претит. Припомнив о «бретонских моряках былых времён, высаживающихся в Магеллановом проливе» и о других, схожих с ними, суровых мужах, он обронил мимоходом: «Но ни один из них не отказал бы в почтительности пастушке, стерегущей гусей.»