В поисках цели (СИ)

Любопытство пересилило здравый смысл, да и веселая толпа, судя по голосам, и неутихающему крику девушки, расположилась не где-то, а в нашем дворе.

— Куда! — одернула меня мать, обратно за подоконник, не дав наружу и носу высунуть — Сиди! — усадила рядом со мной.

А сама куда-то поползла.

— Куда ты, мам? — изобразил я волнение.

— Пойдем, лучше в ванной посидим.

Хм, а идея то здравая! — оценил я решение родительницы, и пополз на четвереньках следом, старясь и не отстать, и не мешать.

— Вот жешь… Ник! — зашептала она себе под нос, уже подползая к помывочной — Ты ведь как чувствовал! Как знал… Любимый! Моё сердце не выдержит, если… — заходи — открыла дверь, и заползя следом, закрыла поплотней — Только бы все обошлось… — прошептала, навалившись на стену.

И, судя по звукам, утерев слезы, развернувшись ко мне, добавила:

— Хочешь, сказку расскажу?

Валяй, рассказывай! Тебе она сейчас нужна куда больше чем мне! Я из ванной слышу, как колотится твоё сердце, переживающее за родного человека.

Глава 37 — Новый год

Всю ночь мы провели сидя в ванной. Где-то за её стенами, и стенами дома, стреляли, вполне возможно — убивали, но у нас, в самом центре дома, за толщей бетона стен и чугуном ванной, относительно тихо, и достаточно спокойно.

Даже уютно! Если бы не монотонно капающая из крана вода и мамины сказки «про принцесс», которая она рассказывала мне, пытаясь сама при этом успокоится в процессе. До хрипоты, до изнеможения, пока наконец не уснула продолжая что-то бормотать, уже где-то ближе к середине ночи. По итогу не дав мне и намека на возможность понять что же там такое происходит «за окном», хотя бы на слух.

Но даже заснув, она не прекратила меня обнимать, прижимая своим телом к спинке ванной. И даже когда она уже вроде как наконец расслабилась и прекратила вздрагивать из-за каждого шороха, я не рискнул сделать хотя бы минимальную вылазку до окна. Жалко мне её! Да и что я могу, в этом теле?

Массированная пальба наконец прекратилась, и это уже где-то четыре утра. Огонь за приделами дома стих, и я уже решил было расслабится, но тут дом стряс отголосок мощного взрыва где-то вдали.

Стены вздрогнули, доставай кран умолк, мать проснулась, а у меня — внутри все перевернулось. И тело решило самостоятельно встать на дыбы, начать каждую клеточку тела Силой, и ломанутся в бой! Как завещали тому далекие инстинкты, ведь эта ударная волна…

— Что… что происходит? — пролепетала мать, и тут стены вздрогнули уже по настоящему, будто до этого кто-то лишь баловался петардами.

Посыпалась плитка, донесся далёкий душераздирающий скрежет стон, сравнимы со стоном древнего дракона. Раздались непонятные хлопки, словно лопнула пара стольных тросов, и чей-то визг откуда-то из соседней квартиры. Скрежет, шум, и все прекратилось. А по моей спине, прошла чудовищной силы волна жара.

Мать, визжать от страха оказалась уже не в состоянии, а потому все время землетрясения, а иначе то, что сейчас случилось и описать то трудно, и не назвать, просто прижималась ко мне всем телам. Старалась закрыть от чего бы то ни было: и от падающей плитки, и от потолка, если тот вздумает упасть — от всего! Всего мира разом! Но была только плитка, что насчастье падала в основном плашмя. Да и она, уже вот пять минут как прекратила это делать.

— Мам! Все хорошо! Мам, успокойся! Все нормально! Не плачь! — попытался уже я её успокоить, но это и близко не помогло.

И тогда уже я решил начать рассказывать сказки, про принцесс, драконов, и добрых-добрых бегемотов. Нести всякую ерунду, только лишь бы родной своему телу человек, и уже как бы леди в годах, перестала лить на мою кофту горькие слезы печали, тревоги, и отчаянья.

Утро для нас, наступило далеко за полдень. Я так и не спал. Мать, все же вырубилась в конце конов, хотя провела вне власти мира всего-то пару часов. За окном, давно уже расцвело, и оттуда давно уже не стреляют. В кране, пропала холодная вода, а горячая стала чуть теплой. Батареи работают! Так что в целом — жить можно. Только света как не было, так и нет.

В квартире, вопреки моим жутким ожиданиям, и фантазиям, не обнаружилось существенных разрушений. Разве что стекла потрескались — но это смех и ерунда. Как и дверь в одну из комнат, что перекосила и теперь не хочет закрываться. А уж про пулю, что влетела со двора на кухню, отскочила от потолка и… застряла в верхней стенке старенького холодильника — и говорить не стоит.

И не буду! Она влезла в сталь заподлицо, и её местонахождение выдает разве что неровность в виде вулканчика — накрою тряпкой! И ни ктошеньки не заметит. А вот выковырять её от туда будет нереально — глубоко вошла! Хоть так и не пробила внутреннею стенку.

— Боже мой… — проговорила мать, глядя на покрытые многочисленными разводами трещин стекла кухонного окна.

Средь которых играющее спрятались и дыры от автоматной пули. А газа вот тоже как бы нет — пустота, вообще нет реакции от конфорок.

— Что же это… — проговорила мать, и отдернула меня, решившего выглянуть на улицу, подальше от окна.