В поисках упавшей ракеты

Судя по всему, Вадиму в этот день улыбалась неулыбчивая Фортуна – распластавшиеся среди камней фигурки в пятнисто-песчаной форме он увидел, еще находясь от них метрах в пятистах. Увидел и начал складывать. Впрочем, вскоре он осознал, что подобраться к противнику будет гораздо легче, чем он рассчитывал в самом начале, и все потому, что американцы, видимо, были так сильно уверены в своем огневом превосходстве, что не озаботились прикрыть тылы. Увы, подобравшись поближе, Банников понял, что прятаться все же придется, но уже от шальных пуль прилетавших со стороны спецназовцев. Местами даже пришлось ползти.

Место для наблюдения и исходного рубежа атаки Вадим выбрал себе метрах в девяносто – сто от тыловых позиций противника.

– Ну-с, братец, – подбодрил он сам себя, – понаблюдаем? – и тут же ответил: – понаблюдаем.

Петрович улегся среди валунов, смахнул со лба пот и заскользил взглядом по позициям противника. Ближе всего к месту, где лежал Банников, американцы организовали нечто подобное лазарету. Находился он в укрытии, образуемом нагромождением больших камней. Судя по темным, кровавым следам, оставленным на поверхности скальника, убитых и раненых там скопилось предостаточно. Прямо на глазах у Банникова двое санитаров приволокли еще одного. По его виду, по тому, как безвольно мотались руки и голова, а еще по тому, как небрежно тащившие свалили своего товарища за камни, Вадим понял – доставлен еще один труп. А санитары, явно не спеша возвращаться, переглянулись и, похоже, поняв друг друга без всяких слов, шмыгнули под небольшую каменную нишу.

«Прошары», – невольно усмехнулся Банников и продолжил свои наблюдения. Он бросал взгляд туда-сюда, фиксировал места нахождения людей и имеющееся у них вооружение, положение камней, укрытий, старался увидеть и запомнить как можно больше и на этой основе определить для себя порядок уничтожения целей.

А еще чему учил Банников своих подчиненных, так это тому, что в первую очередь следует научиться выбирать и уничтожать самые важные и опасные цели, самых активно-инициативных солдат и командиров. И вот сейчас он сумел обнаружить именно такую цель: человека, находившегося позади всех и потому вроде бы не представлявшего для группы почти никакой опасности. В таком же, как и на всех остальных, песчаном камуфляже, с винтовкой, приставленной к каменной стене, он ничем не выделялся от прочих, разве что вместо того, чтобы целиться куда-нибудь из своей винтовки, тихонечко обозревал поле боя в компактный, переносной перископ. Рядом с этим человеком находились еще двое: один привалился рядом, второй, сидевший метрах в пяти от этой пары с винтовкой на изготовку, время от времени озирался по сторонам. Казалось бы, человек находился в тылу, не стрелял, не бросал гранаты и вместе с тем как раз он и представлял сейчас главную опасность: именно он был центром – мозгом американского подразделения. И Банников поставил первую зарубку: цель номер один – командир подразделения, целями номер два и три определил пулеметчиков, засевших на небольшом скальном выступе. Целью номер четыре оказался гранатометчик, все никак не решающийся выйти на ударную позицию и произвести выстрел. Целью номер пять – снайпер, целью номер шесть… Разобравшись с целями, прапорщик задумался. Успех его действий определяли внезапность и точность. Он уже успел отдышаться, мышцы слегка отдохнули, и предательская дрожь в руках стала не столь заметна, так что с точностью проблем не намечалось, а что касается внезапности, то тут Банников крепко задумался. Было понятно: первые цели он поразить успеет, может статься, что поразит даже все выбранные в качестве важных и опасных, но как быть с остальными рейнджерами? Он едва сумеет расстрелять тридцать находящихся в магазине патронов, как его обнаружат и начнут «гасить». Даже если в его сторону развернется лишь небольшая часть американских солдат, выстоять ему не светит. Такая перспектива Банникову не понравилась. С другой стороны, какой у него был выбор?

«А что, если…» – в голове у Вадима мелькнула шальная мысль, он начал быстро прорабатывать новый план действий. План, граничивший с безумием и от того вполне применимый к действию. Теперь Банников рассчитывал не только атаковать внезапно для противника, но еще и ошеломить его. Ошеломить не ординарностью своих действий, их полной нелогичностью: Вадим собирался, начав личную вендетту, не уходить в глухую оборону, спрятавшись за каменными укрытиями, а по максимуму, в несколько секунд, уничтожив намеченные цели, пойти напролом, по левому, как ему казалось, менее обеспеченному людьми флангу, прорываясь к своим.

«Дерзость города берет» – перефразировав слова старой песни, Вадим взвесил свои шансы: если брать мерой оценки математику, то вероятность выжить при этом уходила в минус бесконечность, но согласно обратному действию «закона подлости» ему могло и повезти. Огонь обещал быть плотным – подстрелить могли и враги, и свои.