В постели с Президентом

— Гвендолин Форрестер неприкасаема. Когда вы ее видите на улице — будьте добры перейти на другую сторону. Если она с вами заговорит, бегите. Отца ее вы разорили, а сестру чуть не сделали куртизанкой, но на этом деятельность ваша по отношению к семье Форрестеров закончилась. Всё. Я хочу, чтобы вы это поняли. Вот телефон. Можете позвонить, а можете помедлить и пораздумывать, и тогда я затолкаю трубку вам в глотку, а голову вашу в унитаз. Со своей стороны я обещаю, что запись не будет использована против вас. Диск я оставлю здесь.

Диск, подумал Итан, опасен только в том случае, если… Он вспомнил разговор с сумасшедшей сестрой Илэйн два месяца назад. Поскольку в прессе ничего подозрительного за это время не появилось, можно было предположить, что сестра Илэйн является единственным человеком, знающим, что голос на диске — его, Итана. Если эту бабу убрать, диск никакой опасности представлять не будет. Пока Гвендолин Форрестер жива и активна, кто знает, какие у нее еще появятся причины задействовать диск, кому его передать, какими комментариями сопроводить. Племянник прав — все началось, когда он, Итан, попытался сделать своей любовницей старшую дочь Форрестера. С другой стороны, поскольку Джон разорен а Илэйн больше нет, опубликование информации на диске никакой пользы приземистой сестре не принесет… Разве что месть…

— Мне нужны гарантии, — сказал Итан ровным голосом.

— Встаньте.

— Что?

— Встаньте и выпрямитесь.

Итан подчинился. Племянник метнулся из кресла вперед. Несмотря на невообразимую боль, удар не заставил Итана потерять сознание. Оседая на пол, он схватился за ребра.

— Вот и гарантия, — сказал племянник. — Нет, не сгибайтесь так. Дышите медленно, короткими вдохами. Скоро пройдет. Мои обещания лучше золота. Разрешаю вам позвонить мисс Форрестер и спросить, так ли это. Она подтвердит. Но сперва звоните мадьярам. Их парень бегает по всему городу, стреляет в кого попало, связывает людей в их внедорожниках — что за венгерский цирк ни с того ни с сего! Мы с ним играем в кошки-мышки уже целую неделю, и, поверьте, если я его найду до того, как он покинет страну, вы окажетесь в тюрьме.

— Доказать ничего нельзя, — тяжело дыша сказал Итан.

— Доказать?

— Доказать, что я как-то связан с венгром.

— Может и нельзя. Но у меня есть копия вот этого самого диска, на тот случай, если вы попытаетесь сделать какую-нибудь гадость. Понимаете?

— Сделать гадость…

— Да, ну, например, восстановить связь с мадьярами и натравить их на меня. Я ведь чувствую, когда кто-то за мной ходит. Или когда кто-то ошивается за дверью. Вы хуже, чем я думал, дядя. Вы не умеете проигрывать. Понимаю, что ребра ваши сейчас нуждаются в починке, но ведь это не врач там, в соседней комнате, слоняется.

Внезапно племянник исчез. Итан поднялся с пола. Дверь распахнулась. Телохранитель ворвался в комнату с пистолетом в руке, крича «Замри!..» — но произнести «подонок» ему не хватило времени. Хрустнули кости руки, нога телохранителя высоко поднялась в воздух, его развернули и вогнали в стену. Он осел на пол бессловесным, бездумным мешком. Племянник прикрыл дверь и вернулся к окну.

— А где же кнопка тревоги, под подушкой, что ли? Остроумно, — заметил он. — Слушайте, дядя, раз вы желаете играть, и нарушили правила, я вас сейчас оштрафую. Правила — это святое. Я не собирался брать у вас деньги, но теперь я просто обязан это сделать. Вы найдете номер счета в моем любимом швейцарском банке завтра, в вашей электронной почте. Вы сделаете трансфер на сумму в два миллиона долларов. Если не сделаете, диск идет в эфир. Или хуже.

— Хуже? — сказал Итан. — Что может быть хуже?

— Я нанесу вам еще один визит, — объяснил любезно племянник. — Семья. Что бы мы делали без семьи. Но, вообще-то, не волнуйтесь. Я просто пошутил по поводу второго визита. Ну, свидимся как-нибудь.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ. ПРИМАНКА

— А вот и Винс, — сказал Лерой. — Давно мы с ним не виделись. Не скажу, что скучал по нему, но, как ни странно, у меня есть для него дело.

Винс переполнен был здоровой нетерпеливой энергией, появляющейся у слабохарактерных людей, когда их попросили сделать что-нибудь полезное. Он решал проблемы и проявлял лидерские качества. Безутешная Гейл перед телевизором привлекла было его внимание, но Гвен, неумолимая, потащила его в «радиорубку», где угрюмый Лерой приветствовал его коротким кивком.

— Садись, садись, — сказал детектив. — Судя по твоему самодовольному виду, в городе что-то произошло в мое отсутствие. Что именно?

— Это правда, — сказал Винс. — Ничего особенного, конечно. А у вас есть что-нибудь мне сказать, новое?

Лерой наклонил голову, глядя почему-то на ноги Винса.

— Есть, — согласился он. — Тебе нравятся невротические белые женщины еврейского происхождения?

— Что?