В преддверии рая

В Творческий Отдел, говорит «Девица» /та, которая моложе, но толще/, привезли на редкость интересного типа. Выдающийся феномен. С ним даже запретили первичную обработку производить. По профессии — слесарь-водопроводчик. При какой-то домовой конторе.Жуткий пьяница и матершинник. Это обычное дело, говорит Ученик. Все они там... Не в этом суть, говорит Молодая Девица. Это настоящий феномен. Окончил три факультета, не получив ни одного диплома. Знает несколько западных языков. В том числе — португальский. Зачем? Во всяком случае готовит школьников к экзаменам в институты по английскому, французскому и математике. И, представь, весьма успешно. Но и не в этом дело. Главное — он писал кандидатские диссертации... Вы не поверите!... По медицине. И так насобачился, что отличные работы делал. Пара месяцев, и готова работа. И все успешно защищались!... Вот, небось, денег зашибал, говорит Ученик, миллионером стал!... Ерунда, говорит Молодая Девица, только на выпивку. Все деньги забирали себе дельцы, которые устраивали диссертантам публикацию статей, постановку их на защиту и прочие чисто технические вещи. А ему гроши платили. Но знаете, на чем он попался? Жуть! Ему заказали докторскую по микробиологии! Да еще по секретным штучкам, имеющим военное значение. Он попросил, чтобы ему дали кое-какие закрытые материалы.Так он их по пьяной лавочке где-то посеял... Скандал, говорят, ужасающий поднялся. И что с ним теперь, спросил Однорукий. Хотят, вроде, подлечить слегка, говорит Девица, и определить в одну из спецлабораторий. Там таких любят! А по-моему, говорит Однорукий, следовало бы самому рядовому следователю и эксперту изучить ситуацию в той самой области медицины. Наверняка все эти диссертации — сплошное жульничество. Да нет же, говорит Девица. В том-то и дело, что его диссертации — самое приличное в этой области за последние двадцать лет.

ОГБ

Вот, к примеру, простая задачка для упражнений в социальном мышлении. У власти стоит «коллегиальное» руководство, а фактически — два или три человека. Одному из них надо спихнуть двух других и стать единоличным правителем. Почему это нужно — другой вопрос. Важно, что это не просто хочется, а необходимо по независящим от отдельных людей причинам. Не ты их, так они тебя. И речь идет не просто о борьбе внутри тройки, а о борьбе за власть в огромном аппарате, воплощающейся и фокусирующейся в борьбе двух-трех /как правило — маразматиков/ за личную власть /которой они фактически иметь не будут/. Так, напоминаю, одному из них надо захватить единоличную власть. Как это сделать технически? Одними разговорами? Чушь! Устраняемых надо изолировать от своих групп и от прочих членов власти, надо за ними в оба смотреть, а то и уничтожить совсем. Надо организовать давление на прочих членов органа власти, принимающих то или иное решение. Словами их не убедишь. Единственное, что может их убедить, это — угроза отстранения от власти, понижения и даже ликвидации /организовать «инфаркт» ничего не стоит/. Для этого нужны люди. А это — ОГБ.

Реальная власть общества состоит не в том, чтобы ежеминутно отдавать приказы. Она может сделать лишь одно или два дела за большой промежуток времени. Часто — совершенно незаметных дела. Может вообще ничего не делать, — само ее существование есть дело. Подобно тому, как старшина роты, отдающий сотни приказаний в день, не есть командир роты и тем более не командир полка, который вообще может лично не соприкасаться с солдатами. Принятие бутафорской и демагогической конституции Страны и грандиозная шумиха вокруг этого с точки зрения реальной власти есть ничто в сравнении с решением ОГБ объявить одного диссидента американским шпионом и начинать постепенно раздувать в Стране шпиономанию.

ОГБ суть явление в высшей степени в духе законов и обычаев коммунистического общества. С одной стороны, они вполне определенны и образуют строгую организацию, — «аппарат ОГБ». Здесь не играет роли то, что это — типичное коммунистическое учреждение, что работает оно на низком интеллектуальном уровне, халтурно, нелепо, что занято в основном очковтирательством и липовыми делами /имитацией дела/, что сотрудники его — типичные лодыри, хапуги, халтурщики, невежды и т. п. Важно, что это — «аппарат» со всей своей строгой иерархией и рутиной. С другой же стороны, ОГБ суть нечто аморфное и расплывчатое, разлитое повсюду и не локализуемое нигде. Например, в одном учреждении сотрудники дружно клеймят своего коллегу за то, что тот осмелился что-то вякнуть по поводу «мудрости» высших распоряжений, выгоняют с работы и затевают судебное дело. Внешне ОГБ тут не при чем. А между тем это делается ими для них. Упомянутый сотрудник получает два года лагерей строго режима за подделку документов /подправил рецепт на двадцатикопеечное лекарство!/. ОГБ совершенно не при чем, — к ним не придерешься. С этой точки зрения ОГБ суть некий дух общества, разлитый везде и лишь сгущающийся в некоем «аппарате».