В ритме его сердца

Алиготе, его сухое Алиготе. Технология производства, которого была создана ещё его дедом, и впоследствии переданная его отцом, ему по наследству. Лучшее вино, которое они создавали за всю историю существования их завода. Призёр нескольких винодельческих конкурсов, оно было удостоено пяти золотых и двух серебряных медалей на международных фестивалях виноделия. Его сердце пронзило острой болью. Такого просто не могло быть. Его лучшее детище, его гордость и радость, явилось причиной отравления пяти человек. Он не верил в это, просто отказывался в это верить.

— Ярослав Сергеевич, вы меня слышите?

— Да, простите, пожалуйста. Вас сейчас проводят на производство.

Он набрал номер телефона и пригласил в кабинет технолога. Отдав все необходимые распоряжения, он сам лично проводил комиссию на производство и, на обратном пути, зашёл в кабинет Полины. Одонецкий остановился у стены, и тяжело прислонившись к ней, прикрыл глаза.

Полина стремительно поднялась с кресла и подошла к нему.

— Ярослав, что случилось? Зачем они приехали?

Он открыл глаза и посмотрел на неё внимательно.

— Меня обвиняют в том, что моё вино спровоцировало массовое отравление людей.

— Что? Но этого не может быть.

— Конечно, не может. Но мне предъявили экспертизу. В ней указано, что в моем сухом Алиготе, обнаружена запрещённая к использованию пищевая добавка.

— Бред какой-то! И что теперь делать?

— Ничего. Пусть проверяют. Мне нечего опасаться. Пусть изымают всю партию.

— Будут убытки?

— Безусловно. Но главное, не это. Главное, чтобы не закрыли завод полностью. Ты же знаешь, у нас сейчас идёт активная фаза производства. Надо позвонить Арсению в союз виноделов. Хочу с ним проконсультироваться.

— Конечно. Его нужно поставить в известность.

Она погладила его по щеке.

— Я уверена, что это какое-то недоразумение. Всё должно обязательно разрешиться.

Он натянуто улыбнулся.

— Конечно, разрешиться, родная моя. Всё разрешится. Я пойду, мне нужно работать.

Он поцеловал её и вышел в двери.

День, который не задался с самого утра, продолжился неприятностями и всю оставшуюся длинную рабочую неделю до самого её конца.

Одна за другой посыпались отклонения заявок, на поставки продукции в электронной почте Ярослава. Клиенты делали отказы один за другим. В посёлке быстро распространились слухи о проводимой проверке в отношении завода Одонецкого и отравлении людей вином. Разрывы договоров, возврат уже приобретённой продукции, назад, громкие скандалы и незаслуженные обвинения. Казалось, этот ад будет продолжаться бесконечно.

Арсений Ларин приехал на завод после звонка Ярослава. Он говорил с комиссией, пытался подключить неравнодушную общественность и своих сотрудников ассоциации виноградарства. Все они знали Ярослава, как честного, добросовестного, настоящего и увлечённого своей работой человека, который за всю свою долголетнюю работу не получал ни единой претензии или возврата своей продукции. Арсений обратился в местные СМИ с просьбой не давать раньше времени поспешную изобличающую информацию, потому что проверка в отношении завода Одонецких ещё не закончена и рано было делать какие-либо поспешные выводы.

Но людская злоба и нежелание протянуть руку помощи, сжималась плотным кольцом, добивая и без того, практически уничтоженного Ярослава.

Неделя проверки Роспотребнадзора не дала никаких результатов. Комиссия ничего не находила. В пробах вина, взятых на заводе, не было ни химических добавок, ни запрещённых ингредиентов. Но этот результат на заводе уже никого не радовал. Сотрудники словно одна большая сплочённая семья, объединённая общим несчастьем, ежедневно, молча приходили каждый на своё рабочее место и продолжали работать несмотря ни на что. Лишь только руководителя старались сейчас не беспокоить понапрасну, потому что, знали, ему сейчас и так тяжело.

Полина была всё время рядом с Ярославом, яростно отстаивая честное имя завода, вступая в деловые переговоры с клиентами-отказниками. Доказывая, пытаясь достучаться до каждого.

Одонецкий практически не появлялся на заводе. Он словно тень бродил на участках, опустевших, после сбора урожая и возвращался домой только глубокой ночью, лишь после того, как обнаруживал в своём телефоне, десятки пропущенных звонков от Полины. Его еда оставалась нетронутой на тарелке, а просьбы Алины к нему, оставались без внимания. Он молча уходил в спальню и мог часами сидеть неподвижно, не обращая на всё происходящее вокруг него никакого внимания

.

Полина утром стремительно собиралась на работу сама и одевала Алину в прихожей, когда в дверь раздался звонок. Она открыла дверь калитки и на пороге перед ней возникли двое работников милиции.

Она пригласила их в дом. Поздоровавшись и представившись, они прошли в прихожую.

— Нам необходимо видеть, Одонецкого Ярослава Сергеевича.

Ярослав спускался по ступеням лестницы со второго этажа.

— Добрый день. Я вас слушаю.

Милиционер подошёл к нему ближе.

— Гражданин Одонецкий, вы задерживаетесь по обвинению гражданина Ивлева в его избиении вами. Вот постановление, прошу ознакомиться!

Он протянул мужчине бумагу.