В ритме его сердца

— Ну, тогда рассказывай. Что ещё случилось, кроме завода?

— Ярослава, забрали в полицию.

— Что? За что?

— За избиение Ивлева.

— Он всё-таки это сделал. Вот, молодец!

Полина грустно на неё посмотрела.

— Ой, прости, дорогая моя.

— И что, этот мерзавец, посмел заявить на него в полицию?

— Да. Я не знаю подробностей. Меня не пускают к нему. Адвокат добивается свидания, но пока не разрешают. Я в отчаянии. Ольга Владимировна, я хотела попросить вас…

— Говори, Полина. Сделаю всё, что попросишь.

— Я хотела вас попросить. Могу я оставить у вас Алину? У меня нет никого ближе вас, и мне не с кем больше оставить мою дочь.

— А ты сама куда собралась?

— Я поеду к Ивлеву. Он согласен говорить со мной по поводу Ярослава. Я буду просить его о снисхождении.

— Ты с ума сошла? Я понимаю, ты сейчас находишься в отчаянии, но нельзя же так. Просить у кого? У этого монстра? Да, он только и ждёт этого.

Полина заплакала.

— Ольга Владимировна, а что мне делать? Как мне помочь человеку, которого я люблю. Как спасти его?

Она расплакалась в голос.

У женщины выступили слёзы на глазах. Она прижала девушку к себе и задумалась.

Через несколько минут отстранила от себя Полину и посмотрела в её глаза.

— В общем, так, ты остаёшься жить у меня, пока Ярослав будет находиться в следственном изоляторе. И не возражай. За вещами съездишь с нашим водителем. Он тебе поможет. Про Ивлева забудь, и даже не смей больше думать о таких глупостях. Ты меня поняла?

Полина молча кивнула. Она обняла женщину руками, положила ей голову на плечо и почувствовала некоторое облегчение, и спокойствие, как когда-то в детстве, когда вот также точно, успокаивала её бабушка, её любимая бабушка Евдокия Петровна Дягилева.

Вечером Ольга Владимировна дождалась, пока Полина с дочкой уснут, и направилась в кабинет мужа, который все ещё продолжал работать. Она тихо зашла к нему и присела в углу на стуле.

— Оля, я уже заканчиваю. Сейчас, пойдём спать. Девочки, заснули?

— Да, они спят. Пол, скажи мне, пожалуйста, ты же всё знаешь? Всё, что происходит вокруг Одонецких?

Он оторвал взгляд от монитора и молча, посмотрел на жену.

— Пол, давай им поможем. Я всё помню, и о твоём деле и твоём желании уничтожить Ивлева. Но кроме нас некому помочь этой бедной девочке и Одонецкому. Ты же видишь, что творится в посёлке. Сплетни, пересуды, осуждения. Как им жить здесь дальше? Они строят семью, как и мы с тобой когда-то. И любят друг друга, также как любим с тобой друг друга мы. Я прошу тебя, сделай разоблачение Ивлева раньше, помоги реабилитировать имя Ярослава! Пожалуйста…

Она встала со стула и медленно опустилась перед мужем на колени.

— Оля, что ты делаешь? Перестань!

Он резко поднялся и быстро подошёл к ней, поднимая её с пола. Она пристально всматривалась в его глаза.

— Я готова днями на коленях молить тебя об этом. Помоги, детям! Пол, помоги им, пожалуйста…

Мужчина тяжело вздохнул и, обняв её, крепко прижал к себе.

— Дай, мне немного времени. Ложись, сегодня без меня. Я подумаю и постараюсь сделать всё, что только будет в моих силах.

— Спасибо, родной.

Она обняла его за плечи и прижалась к нему.

— Ложись спать, Оленька. Отдыхай. Всё будет хорошо.

Он коснулся губами её руки.

Женщина медленно вышла из комнаты.

Вильямс подошёл к окну и долго смотрел в темноту двора, словно собираясь с мыслями. Присел снова в кресло и, достав мобильный телефон, выбрал из своего многочисленного списка контактов, номер телефона американского посла.

— Джон, приветствую. Извини за поздний звонок. Да, я в России. Нет, не в Москве. Далеко на юге. Дела бизнеса. Послушай, мне нужна твоя помощь. Я пришлю завтра своего представителя с информационным материалом. Мне нужно, чтобы весь этот пакет документов и моё доверенное лицо оказались в Генеральной прокуратуре России. Да, это очень важно и очень срочно. Перезвони мне, пожалуйста, чтобы я знал, что его смогут принять именно завтра.

Мужчина отложил телефон в сторону и ждал ещё час, нервно вышагивая по кабинету и ожидая звонка от своего старого приятеля.

Результат телефонного звонка оказался положительным, и уже утром, представитель Пола улетел в Москву.

Полина добилась единственного короткого свидания с Ярославом. Он почти с ней не разговаривал, лишь долго, молча смотрел на неё, поглаживая её руки пальцами, и нежно касался губами её ладоней. Она передала ему рисунок от Алины, который девочка специально нарисовала для него и оставила на тумбочке в прихожей в почтовом конверте, с просьбой к маме отправить для папы его по почте.

Ярослав погладил рисунок пальцами и поспешно спрятал его в карман.

Полина смотрела на него очень внимательно. Ей казалось, что за несколько дней, что она его не видела, Ярослав осунулся, похудел и стал похожим на мрачную тень. Она гладила его по щеке рукой и говорила с ним бесконечно, успокаивая и призывая только не сдаваться. Рассказывала ему, что многие неравнодушные люди, пытаются им помочь сейчас, и исправить их тяжёлую ситуацию. Но Ярослав её, словно не слышал и заключил себя в какую-то непроницаемую скорлупу, укрывшись в ней от всего мира.