В ритме его сердца

Праздничный домашний ужин по случаю возвращения из больницы Полины был необычайно вкусным, а обстановка, царившая в кухне тёплой и дружелюбной. Полина улыбалась и пыталась вникнуть в беседу своих родителей, Ярослава и Алины, пытающейся всё время привлечь внимание матери к себе. Но женщина периодически снова и снова уходила в свои мысли и воспоминания, о разговоре со следователем и отцом. Она пристально смотрела на Ярослава и думала о том, правильно ли она поступает, скрывая от него правду о своём похитителе.

Сегодня их первый день в этом доме. Дом, который должен стать общим и вправе ли она скрывать что-либо от своего любимого мужчины. В одно мгновение, ей захотелось взять его за руку, увести в другую комнату и все рассказать. И снять тем самым со своего сердца тяжесть, которая висела уже несколько недель на нем огромным камнем. Но тут же останавливала себя от этого необдуманного шага, зная и уже хорошо изучив характер Ярослава. Взрывной, неистовый, способный на отчаянные шаги и действия.

Она уловила его внимательный взгляд на себе и попыталась улыбнуться.

Ярослав наблюдал за Полиной весь вечер. Его настораживало её поведение. Её скованность, рассеянность, ответы невпопад, когда кто-либо обращался к ней с вопросом. Она улыбалась, дарила присутствующим свою улыбку, но он видел и чувствовал, что это давалось ей очень тяжело. Он намеревался сегодня поговорить с ней и сделает это обязательно, как только они останутся вдвоём, без лишнего давления и расспросов. Для него это было очень важно, понять, что происходит в её душе.

Дягилева долго сидела в спальне у Алины и держала открытой книгу в руках, хотя сказку закончила читать, как только дочь заснула. Она сидела и просто смотрела в стену, в одну точку, погружённая в свои мысли.

Ярослав осторожно коснулся её плеча.

Дягилева вздрогнула и обернулась к нему.

— Полина, она уже заснула. Пойдём.

Она вложила свою ладонь в его протянутую руку и вышла за ним следом из комнаты дочери.

Они зашли в спальню и, не зажигая света, Ярослав нежно увлёк её к стене, крепко прижимая её тело и нежно касаясь её губ в поцелуе.

— Ярослав, подожди. Я… сейчас… только…

— Молчи, солнышко… — прошептал он, снова наклоняясь к ней и захватывая её губы своим ртом. Нежно провёл пальцами по её спине, аккуратно расстёгивая молнию на платье и освобождая её от одежды. Слегка коснулся губами шеи, плеч, груди, чередуя поцелуи с лёгкими почти неощутимыми укусами.

Полина прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Она растворялась в его ласках. В первых ласках таких откровенных, когда он касался её тела везде. Обжигал её кожу требовательными прикосновениями и тут же задувал разгорающийся костёр, что воспламенял, своими чуть прохладными ладонями.

Он медленно подвёл её к кровати и остановился.

Полина подняла руки и начала медленными слегка подрагивающими пальцами расстёгивать его рубашку, каждый раз, нежно прикасаясь к его коже на груди губами.

Он обхватил её руками за талию, и она моментально утонула в мягком покрывале кровати, куда он её стремительно опустил. Сердце Полины с бешеной скоростью застучало в груди. Она почти не видела его лица, лишь только различала его силуэт в темноте комнаты и ощущала его руки на своём теле.

Одонецкий склонился над ней, и она, приоткрыв глаза, громко вскрикнула, и с силой оттолкнула его от себя.

Ярослав резко замер, опешил и тяжело дыша, присел на кровати рядом с нею. Полина сгорбилась, прижалась к спинке кровати и, обхватив себя руками, громко расплакалась.

Он медленно поднялся с постели, включил настольную лампу на тумбочке и присел рядом с нею, пристально вглядываясь в её лицо. Она повернула голову и посмотрела на него, словно побитая собака, вытирая пальцами стекающие по щекам слёзы.

Одонецкий протянул руку и, обняв её, прижал к себе.

— Прости меня, — шептала Полина, прижимаясь к нему и обхватывая своими руками его за плечи.

Он погладил её по голове и тяжело вздохнув, ответил:

— Это ты меня прости. Наверное, я просто спешу. Ты пока не готова ещё к близким отношениям. Ты испугалась? Тебе стало страшно?

— Да, я не видела твоего лица в темноте, и на минуту мне показалось, что меня снова пытаются… Прости, прости меня, пожалуйста…

Она снова заплакала.

— Перестань, всё в порядке. Всё пройдёт! Ты сможешь с этим справиться. Вернее, мы справимся с этим вместе.

Он нежно поцеловал её в губы и, накинув не неё халат, уложил в постель и прикрыл одеялом. Потушил свет и прилёг с ней рядом, увлекая её к себе ближе. Полина повернулась к нему и уютно устроилась в кольце его тёплых рук.

— Ты, не хочешь со мной поговорить, о том, что у тебя внутри? Что тебя угнетает? Что не даёт покоя? Я же вижу, тебя что-то терзает… — спросил он, целуя её в кончик носа.

Она погладила его ладонью по щеке со шрамом, и нежно поцеловав рубец губами, ответила:

— Я обязательно тебе всё расскажу. Только можно не сегодня, пожалуйста!

— Хорошо, расскажешь, когда сама захочешь. Спи! Спи, солнышко!