В ритме его сердца

— Я могу поднять карты официантов и посмотреть заказы. Но обычно к устрицам мы всегда подаём его белое сухое Алиготе.

— Вот как? Отлично.

— Лёш, что происходит? Я не пойму ход твоих мыслей. Причём тут вина Одонецкого?

— Игорь, ты же хочешь избежать наказания, огласки и закрытия своих ресторанов?

— Конечно, хочу.

— У меня к тебе разговор и мне нужна будет твоя помощь. Мне срочно нужен врач, который наблюдает твоих отравившихся клиентов. И лаборант, которому ты платил за экспертизу. Ты не знаешь, кстати, отравление морепродуктами и вином имеют схожие симптомы?

— Понятия не имею. Но можно узнать у доктора.

— Не надо, я узнаю у своего врача. Просто сделай так, чтобы завтра утром в пансионате у меня был врач и лаборант в моём кабинете. И ещё, мне нужны остатки этого сухого Алиготе. Ты всё понял?

Самсонов молча кивнул. Он смотрел на друга удивлённо.

Ивлев шатаясь, поднялся из-за столика.

— Я пойду, Игорь. Увидимся. Пока.

— Пока… — словно на автомате, задумчиво произнёс Самсонов, и, замерев на месте, долго вглядывался в удаляющуюся в темноте зала фигуру Ивлева.

Он пытался понять, что Алексей хотел от встречи с доктором и лаборантом. И зачем ему остатки вина? Какую цель он преследовал? Просто хотел помочь ему как другу, спасти бизнес и репутацию. Или удовлетворял в первую очередь свой, какой-то собственный корыстный интерес?

Знал гнилую душу Ивлева, как никто другой. Дружил с ним много лет. И понимал наверняка, отсекая все сомнения и надежды на свой счёт, о верной и преданной дружбе со стороны Алексея.

Это могла быть только его личная причина неприязни к Одонецкому и своя собственная заинтересованность в этом тёмном деле, связанная с отравлением людей в ресторанах Самсонова.

Глава 22

Ивлев потирал виски пальцами. Голова саднила болью, от выпитой накануне, изрядной доли спиртного. Но его настроение всё равно было превосходным. Его афёра удалась, и судьба завода Одонецкого, на ближайшие месяцы, была предрешена. Эти, два жадных индюка, доктор и лаборант, клятвенно ему пообещали, естественно за немалое вознаграждение, что нужная ему экспертиза, будет готова в ближайшие пару дней.

Алексей, всё рассчитал. Сейчас на заводе Одонецкого была жаркая пора. Сбор урожая, производство, работающее без остановки в данный период и огромное количество сырья, которое необходимо было переработать в кратчайшие сроки. И он предоставит ему возможность «отдохнуть» на длительное время, в ближайшие несколько недель. После того, как на его предприятие нагрянет комиссия Роспотребнадзора с тотальной проверкой всех ступеней его производства. И штраф, будет малое из зол, которое может его постигнуть, а если повезёт, то завод закроют минимум на шесть месяцев.

Этим Ивлев мстил ему не за Полину. Он наказывал Ярослава за разорванные контракты, за те материальные потери и несостоявшуюся прибыль от будущих поставок, которая могла бы изрядно пополнить его банковские счета в ближайшее время. Но даже не это, грело душу Алексея в данный момент. Он знал, какой моральный удар он нанесёт Одонецкому, когда разразится вся эта шумиха вокруг его предприятия.

Знал, как Ярослав дорожил заводом и тем, что делал. Его неуёмное рвение, усердие и трудолюбие вызывало у всех восхищение. И потеря доброй репутации, которая укреплялась годами в обществе, будет для него ударом и наказанием гораздо существеннее, чем материальные убытки.

Теперь Ивлев был точно уверен, что потеря доброго имени и большого количества клиентов, после всего этого, Одонецкому будет просто гарантировано. И он сам этому поспособствует, когда обнародует этот скандал в местных средствах массовой информации.

Алексей давно не испытывал такого состояния абсолютной эйфории, от осознания, что уже через неделю, от доброго имени прекрасного винодела Ярослава Одонецкого, не останется и следа. Мальчишка должен знать своё место, и впредь усвоить урок, за своё дерзкое поведение и абсолютную вседозволенность.

В дверь постучали, и на пороге появился охранник.

Ивлев улыбнулся и пригласил его присесть.

— Ну что, Гена, жизнь налаживается?

— Думаете?

— А ты считаешь по-другому?

Мужчина пожал плечами.

— Ладно, рассказывай, есть какие-нибудь новости про нашего неуловимого Робин Гуда?

— Кое-что, есть. Мы выяснили, что деньги, похищенные с ваших европейских счетов, ушли на расчётные счета фирм, принадлежащих некоему Александру Ипполитову.

Ручка выпала из рук Ивлева, а улыбка моментально покинула его лицо.

— Кому, ты говоришь, они принадлежат? — спросил он, резко поднимаясь с кресла.

— Александру Ипполитову.

Ивлева словно окунули в ледяную воду с ног до головы.

— Не может такого быть! Это какая-то ошибка…

Он тяжело опустился в кресло.

— Нет. Всё, верно. Мы проверили информацию и не один раз. Вот выписки и распечатки.

Ивлев взял, протянутые охранником бумаги. Руки его подрагивали. Он быстро пробежался глазами по тексту и пролистал все страницы одна за другой.

— Вы смогли узнать, где были зарегистрированы эти фирмы и когда?

— Не успели. Они оказались однодневками, и все деньги были переведены в Штаты, а счета закрыты.

— Что? Все суммы?