В ритме его сердца

Дверь кабинета открылась и на пороге появилась Полина.

— Мамочка!

Алина сорвалась с места и подбежала к матери.

— Посмотри, какой у меня красивый и огромный шар.

Женщина натянуто улыбнулась и, подняв дочь на руки, поцеловала её в щёку. Она встревоженно смотрела на Ярослава.

— Рита, мне сказала, что у тебя назначена встреча с Ивлевым в восемь часов. Зачем, ты с ним встречаешься?

— Полина, этой встречи хочет он.

Она взяла его за руку.

— Ярослав, ты что-то задумал? Не связывайся с ним, прошу тебя!

— Полина, я разберусь сам, что мне делать. Обещаю, когда вернусь домой, всё тебе расскажу. Бери Алину, и поезжайте домой.

— Может, мы дождёмся, пока ты освободишься, и поедем домой все вместе?

— Нет. Алина устала. Мы и так её таскаем на завод каждый день, и она засыпает в моём кабинете на диване. Хотя бы сегодня, возвращайтесь домой пораньше. Я постараюсь к девяти вернуться. Приготовишь что-нибудь на ужин? Есть хочу!

— Конечно, приготовлю, — ответила она и, поцеловав его в щёку, взяла Алину за руку и вышла из кабинета.

Усадив дочь в машину, она присела за руль, завела мотор, но долго не трогалась с места. На душе было тревожно и очень неспокойно. Страх просто разъедал её изнутри. Она перевела свой взгляд на дорогу, медленно тронулась с места и, повернув руль направо, выехала за ворота завода.

****

Ивлев открыл дверь в кабинет Ярослава ударом ноги. Деревянное полотно издало гулкий звук, ударившись о стену и стремительно возвращаясь на место, было перехвачено цепкими пальцами Алексея.

Ярослав отложил ручку в сторону и медленно поднял глаза на мужчину.

— Говори, у меня мало времени, — обратился он к Ивлеву.

Алексей по-хозяйски опустился в кресло перед столом Одонецкого.

— А где же дружеское, здравствуй? Ты крайне невежлив для хозяина кабинета.

— Я вежлив лишь с теми, кто не открывает дверь моего кабинета ударом ноги. Ближе к делу! Я тебя слушаю…

— Что это за игры с договорами и поставками?

Ивлев приподнялся и оперся руками о стол.

— Никаких игр. Мы с тобой больше не работаем. Ищи себе другого поставщика вина.

— И кто это решил?

— Я так решил.

Ивлев присел снова в кресло, вальяжно развалившись в нём.

— Ты уже нашёл себе нового клиента, который покроет твои материальные убытки после того, как я перестану покупать твоё вино?

— Нашёл.

— Смотри, чтобы не прогадать. Потеряешь такую прибыль.

— Вот только не надо сожалеть о моей прибыли. Скорее, переживаешь о своей? Думаешь, я не знаю, сколько ты сдираешь денег с посетителей в своих ночных клубах и ресторанах, за каждый бокал моего вина…

— Умный мальчик. Умён не по годам!

— Послушай, если это всё, что ты хотел мне сказать, тогда я тебя больше не задерживаю. Мне пора домой.

Ярослав поднялся с кресла.

Ивлев с места не тронулся.

— Что, не терпится оказаться в объятиях своей любовницы? Так торопишься…

Одонецкий подошёл к нему ближе и, склонившись к его лицу громко произнёс:

— Это не твоё дело, к кому я тороплюсь, и в чьих объятиях, я спешу оказаться. Понял?

Ярослав резко поднялся и вернулся за стол, присев в кресло.

— Ещё что-то хочешь узнать?

Ивлев усмехнулся. Откинулся на спинку кресла и положил нога на ногу.

— Чувствую, твои перемены обусловлены тем, что наша принцесса тебе всё рассказала?

Ярослав перегнулся через стол и приблизился к Ивлеву.

— А теперь, слушай меня внимательно! Если ты ещё хотя бы один раз, ближе, чем на метр, приблизишься к моей жене, разрыв наших деловых отношений покажется тебе незначительной мелочью. Ты, меня понял?

Ивлев ехидно ухмыльнулся.

— Вот как? Жена? Надо же, и когда только вы успели? Какие новости. И с каких пор, она стала твоей женой?

— Я тебя предупредил! Ещё раз сунешься, своими собственными руками сверну тебе шею.

— О, как! Смело! Только ты забыл, на кого ты рычишь, мой молодой лев! Кто ты против меня? Песчинка, букашка, которую я сотру с лица этой земли, завтра же, даже не поморщившись. Свернёшь мне шею, говоришь? Хочешь сесть? Могу организовать, в любой момент.

Одонецкий усмехнулся.

— Пугаешь меня своей властью? Считаешь, что она у тебя неограниченная? Поверь мне, даже на очень сильного и могущественного хищника, всегда найдётся кто-то сильнее. А теперь, проваливай из моего кабинета! И не вздумай здесь ещё, хоть раз появится. А про Полину, забудь! Предупреждать больше не буду. Пошёл вон!

У Ивлева на скулах заиграли желваки. Он стиснул ладони в кулаки, и медленно поднявшись с кресла, направился к двери. Остановившись на пороге, ещё раз взглянул на Одонецкого, и резко развернувшись, поспешно вышел из кабинета.

Он был вне себя от ярости, пока шёл по коридору на улицу. Лицо его пылало, внутри всё горело огнём и скручивало стальным прутом злости и ненависти.

— Сопляк, ничтожество! Да, что он о себе возомнил? Уничтожу и его и эту маленькую тварь. Раздавлю, чтобы надолго запомнили…

Ивлев задумался.

Одонецкий не так прост, как кажется на первый взгляд. Не ожидал от него подобного разговора. Всю жизнь, ещё с детства считал его тихим и незаметным человеком, вечно сидящим за книгами, живущим какой-то безумной мечтой о небе и вдруг такое… Он его просто шокировал.