В сердце тьмы

Двое высоких воинов, один — с копьем и луком, второй — с саблей в зубах и пучком каких-то ремешков, взбирались на мою птицу, влезая под навес, пока птица распрямляла ноги во всю длину. Еще две птицы, оседланные кебирийцами, бежали, перепрыгивая сбившихся в кучу зверей из живой стены. Мы выдвинулись, чтобы отрезать дорогу двум оставшимся колесницам, что гнались за убегающими следопытами.

Самая большая из них, направляемая, должно быть, командиром, мигом повернула в клубах пыли и двинулась прямо на нас, в трепете похожих на язычки пламени флажков. Запасные клинки торчали в захватах по сторонам предводителя, как стальные крылья.

Я видел, что он гонит прямо на птиц, лучники из-за спины возницы стреляли раз за разом; тот одной рукой правил, а второй потянулся за спину и схватил со стойки дротик, воткнув его в пол рядом с собой.

— Хайяа! Мбайо! Мбайо! — кричал я, мой орнипант дернул головой и помчался быстрее.

Горячий ветер свистел в моих ушах. Один из моих кебирийцев расплел свои ремни, снабженные тяжелыми железными грузилами.

Колесница, что летела на нас, вдруг свернула и сумела проехаться косами по ногам птицы, бежавшей слева от меня. Правда, клинки полетели во все стороны, а повозка подскочила, вихляясь на колесах, но и орнипант упал головой вперед, сбросив людей и подняв огромное облако пыли.

И тут я увидел, что вторая колесница минует бегущего Крюка. Следопыт оглянулся и плашмя упал на землю. Крутящиеся косы пронеслись над его головой, колеса обсыпали песком, а потом повозка развернулась на месте и снова ринулась на него. Крюк встал, в спине его торчали стрела и дротик.

Я отчаянно заорал и погнал орнипанта.

Крюк глянул на приближающуюся колесницу, сплюнул кровью, а потом, кривясь, потянулся за спину и вырвал дротик.

Мы летели прямо на повозку, орнипант вытянул голову горизонтально, а ногами ударял в землю, подбрасывая камешки.

— Стреляйте! — крикнул я за спину.

— Ахима, парень! — крикнул кебириец, натягивая лук.

Стрела свистнула мимо моего уха, но лишь воткнулась в пыль сразу за колесницей. Зато следующая пробила лучника: тот вскрикнул, упал на колени и повис, запутавшись в вожжах.

— Хайяа! — закричал я снова, привставая в стременах и зажимая копье под мышкой.

Колесница неслась на шатающегося Крюка, изо рта того текла кровь, но он сумел в последний миг отскочить за скалу. Клинки брякнули о камень, Крюк взмахнул дротиком, но тот отскочил от борта и с лязгом соскользнул на песок. Колесница проскочила его, но потом сразу развернулась. Однако мы уже были близко.

Орнипант завопил по-боевому и махнул головой, желая ударить повозку в борт клювом, и едва не наделся на крутящиеся косы. Я дернул вожжами, один из кебирийцев ударил своими ремнями в бронированный бок птицы.

— Хайяа! — крикнул он.

Птица ускорилась.

Мы пронеслись мимо колесницы, стрела чиркнула мне по виску, рассекая кожу, и улетела в небо, а кебириец внезапно свесился с бока, держась лишь одной рукой и стоя ногами на боку птицы; затем раскрутил над головой ремень и бросил его под ноги несущимся бактрианам.

Ремни развернулись в воздухе на три соединенные части, каждая из которых заканчивалась грузилом, а потом спутали передние ноги животных. Повозка перевернулась с отвратительным треском, теряя колеса и клинки. Оба кебирийца выскочили на ходу, выхватывая сабли, а я приостановил птицу и развернул ее на месте.

Последняя колесница, ведомая сотником, сумела увернуться от нападающих на нее птиц и теперь неслась прямо на Бенкея и Н’Деле, которые волокли оступающегося и истекающего кровью Крюка.

Колесница уже потеряла обоих стрелков, один из них, превратясь в красные лохмотья, тянулся сзади, повиснув на упряжи. Но командир казался невредимым, стоял на согнутых ногах и правил бактрианами. Ему удалось оставить несущихся птиц позади.

Я видел, как Брус и Сноп несутся бок о бок и орут, словно одержимые, а за их орнипантами встает туча пыли.

Со стороны каравана навстречу колеснице бежало с десяток-полтора яростно воющих людей с круглыми щитами и саблями, но они были слишком далеко. Я видел это, стремглав мчась и яростно лупя орнипанта концом трости.

Следопыты же разделились. Бенкей волок слабеющего Крюка. Н’Деле отстал, поднял с земли оторванный кусок цепи и теперь ждал встречи с колесницей, раскручивая цепь, на широко расставленных ногах, внимательный и сосредоточенный.

Однако командир проигнорировал его и быстро миновал. Повозка проскочила на одном колесе, Н’Деле метнул цепь, которая лишь сорвала косы с колеса.

Колесница миновала кебирийца и достигла двух беглецов, когда до нее оставалось три, может, четыре прыжка орнипанта. Бенкей оттолкнул раненого Крюка в сторону и выхватил меч, но запряжка ударила его в бок, подбросив в воздух как куклу.

Сотник едва не слетел с козел, придержался одной рукой, наклонился далеко в сторону, а потом ударил Крюка через спину серпом всадника.

Следопыт упал в пыль, а я яростно зарычал. Командир колесниц вернулся на свое место, развернулся перед подбегающими кебирийцами и погнал в пустыню, волоча за собой труп своего лучника.