В сетях искушения

Когда они выскочили из помещения, оставив нас вдвоем, я ногой захлопнул за ними дверь и только тогда отпустил руку Эди. Я смотрел на это прекрасное лицо, освещенное светом мониторов, и не мог налюбоваться ею. Волосы Эди были собраны в высокую прическу, но несколько прядок ласкали ее шею. Ее полная грудь судорожно вздымалась в откровенном вырезе платья, которое и платьем‑то не назовешь. Мне отчаянно хотелось уткнуться лицом в ее шею и вдохнуть сладкий аромат ее кожи, насладиться ее вкусом, лизнув кончиком языка ее ключицу, а потом сорвать с нее платье, чтобы освободить эти спелые, наливные груди, обхватить ее соски своими зубами и…

«Данте, ради всего святого, держи себя в руках!»

Я покачал головой, пытаясь развеять эротический туман, в который погружался, стоило мне оказаться рядом с ней. Я приехал сюда не ради того, чтобы утолить свой голод. Я здесь для того, чтобы защитить ее от таких парней, как Алекси Галанти… И я сам.

— Ты спишь с ним? — хрипло выдавил я. Я отказался от нее, чтобы спасти от самого себя. И ее тут же соблазнил другой мужчина, такой же пресытившийся и циничный, как я. Если не хуже.

Мне следовало проверить, как у нее дела, лично. Я предложил ей эту работу, чтобы присматривать за ней, а потом бросил ее одну. Какой же я кретин.

Но теперь я здесь и никуда не уйду, пока она не поймет, что я сделаю все, чтобы защитить ее. Даже если мне придется защищать ее от ее собственной наивности.

— Потому что он не достоин тебя, bella. Так же, как и я.

Она молча смотрела на меня, а на ее лице играл едва заметный румянец, говоривший о ее неискушенности. Может, Эди считала себя опытной из‑за того, что произошло между нами, но она ошибалась. Она была слишком доверчивой, слишком бесхитростной, слишком идеалистичной, чтобы понять, как устроены мужчины.

— Ответь мне, bella, — потребовал я, коснувшись ладонью ее щеки. И когда она отпрянула, мне показалось, что мое сердце пронзили острым кинжалом. — Ты спишь с Алекси?

Глава 19

— Почему ты спрашиваешь? — прошептала я, пытаясь сдержать эмоции, которые грозили заново уничтожить меня.

Я вся встрепенулась, когда увидела его, но потом мои восторженные чувства сменились острой болью, которую он причинил мне.

Теперь я стояла перед ним, совершенно сбитая с толку, и пыталась понять, что происходит. Данте выглядел как сумасшедший, с тяжело вздымающейся грудью и безумным блеском в глазах.

В моей голове кружилось бессчетное количество вопросов по поводу того, что он здесь делал, почему вел себя подобным образом и при чем тут мистер Галанти, но единственным, за который я смогла ухватиться, был тот, который я задавала себе тысячу раз с тех пор, как мы расстались.

Как он мог смотреть на меня с такой тоской, когда с такой легкостью отвергнул меня? Мне понадобилось целых три недели, чтобы убедить себя, что мы расстались не по моей вине. Мне не следовало начинать разговор о его матери, но я не хотела огорчать его. Может, сказанное мною было неуместным, но оно исходило из любви к нему.

— Алекси соблазнил тебя? — Голос Данте вдруг стал на удивление уверенным для человека, который до этого нес околесицу. — Если так, я убью его.

— Хватит, — через силу выдавила я, — хватит спрашивать меня о мистере Галанти. Ты с ума сошел?

— Мистер Галанти? Не Алекси. Слава тебе, Гос поди, — облегченно рассмеялся он. — Значит, ты не спала с ним.

Его глаза опасно зажглись, когда он поднял руку и коснулся пальцем пульсирующей жилки на моей ключице.

— Это чудесная новость, bella. Я горжусь тобой.

Мне стало жарко, и желание принять его ласки, похвалу и покровительство стало почти что невыносимым. Разве не об этом я мечтала с того самого вечера, как мы расстались? Что он вернется и скажет, что я по‑прежнему дорога для него и что он хочет, чтобы мы снова были вместе. И что он не собирался причинять мне столько боли. Но ярость, закипавшая во мне, оказалась сильнее возбуждения. Когда Данте давал мне отставку, он вел себя грубо и неоправданно жестоко, и теперь мне отчаянно захотелось причинить ему такую же боль. Я резко ударила его по руке, достаточно сильно, чтобы он охнул.

— Не прикасайся ко мне! — завопила я. — Как ты смеешь спрашивать меня о моей личной жизни? Ты… — Я так разозлилась, что не могла говорить. — У тебя нет никакого права.

— Нет, есть, — возразил он, но я видела, что мой отпор поверг его в шок, почти так же, как и меня саму. — Ты работаешь на меня, — добавил Данте, но как‑то неуверенно. — И я был твоим первым мужчиной. Я пытаюсь защитить тебя. Алекси — известный гуляка. Он использует женщин, а потом бросает их, он…

— Мистер Галанти тут ни при чем, — перебила его я, наконец подобрав слова, которые мне следовало найти три недели назад. — И не смей снова попрекать меня моей девственностью. Теперь я не такая невинная, как раньше. И если ты хотел защитить меня, Данте, почему же не защитил от самого себя? — Я вытерла слезы, текущие по моим щекам, но я больше не стыдилась их и не боялась показывать свою слабость.

— Bella, пожалуйста, не плачь, — мучительно прошептал он и снова потянулся ко мне. Но я отступила назад.