В шаге от вечности

Теперь уже Гарольду было страшно. Сложно было оценить мимику того, кто, как он уже догадался, не был человеком в полном смысле слова. Черт знает что у него с мозгами. Как он прошел через сито всех проверок? Почему не зажглась красная лампочка? Заговор был разветвленным как грибница. Или просто глупость и самонадеянность, когда считают безобидным то, что давно себя так зарекомендовало?

Анализ сотни критериев показал, что тот скорее всего не блефует. Имеет ли этот субъект хоть какую-то ценность для Неведомых?

Волосы на голове не зашевелились только потому, что были коротко подстрижены.

Он держал Джо на прицеле. И краешком глаза следил через стены за роботами. Те стояли как истуканы. И будто дразнили его.

«Если они кинутся на штурм разом, я успею его замочить. Но они меня разорвут и изрешетят уже через пять секунд».

— Выключи их все, — прошипел Синохара. — Деактивируй! Молча. Еще один посторонний звук, и ты труп.

— Хорошо. Я деактивирую всех на первом этаже. Ты чувствуешь, как перестали работать их моторы? Тех, кто снаружи, оставлю. Компромисс. А свои слова я могу донести и без звука, — рот Мэйвезера оставался закрытым, но синтагмы звучали в сознании Гарольда. Речь пленного стала более четкой и выверенной. — А ты уже решай, офицер. Ты думаешь, что есть только две стороны… но находишься в N-мерном пространстве. В нем есть и третья, и четвертая, и пятая. Но я представляю ту, которая победит. И она не ваша. И не Союз Освобождения Земли. Кому ты служишь? Тем, кто даже сапиенсами называются с натяжкой? Если нечто не обладает разумом — оно объект, а не субъект.

Синохара понял, что где-то слышал эти слова, похожие на пароль. Но в памяти было слепое пятно.

— Есть те, кого считают нормальными людьми… но они философские зомби, — продолжал пленный, не замечая скованных рук. Он говорил, как хозяин положения, и Гарольд слушал, вместо того чтоб хотя бы ударить его разрядом тока, — В этом нет их вины. Это биология. Я мог бы рассказать про антропогенез, парохиальный альтруизм, баланс окситоцина и количество нейронных связей и синапсов. А еще про то, что выпадение волос у палеоантропов — путь эволюции через деградацию. Но лучше скажу о другом. Как думаешь, почему тебя не взяли на Марс?

— Откуда ты, мать твою, знаешь? — на самом деле злости у Синохары не было. Была только досада, что их уделывали как щенков. Какие-то дилетанты. Ноунеймы. Которые сумели завербовать тяжелого ментального инвалида, отлично скрывавшего этот факт, и превратить в эффективное орудие. Но зачем он им? И как они захватили роботов? И что если его собственное нежелание стрелять в майора — воздействие чего-то вроде гипноза или НЛП? Но на том уровне, где выполнение чужих приказов выглядит как собственная воля.

— Тебя забраковали все космические центры. Хотя ты бы справился лучше остальных претендентов. Потому что они в скорлупе в миллионах километров от Земли часто сходят с ума. Убивают себя и других. Плачут и бьются головой. А ты был бы как рыба в воде. Из-за своей маленькой мутации.

А ведь Гарольд и сам думал об этом, когда читал сообщения о срывах, вспышках немотивированного насилия и суицидах на марсианской колонии и в самых дальних экспедициях. Потому что не все люди могут вынести вечное одиночество космоса и не испугаться его двоякой сути. Одиночество в простом значении космического холода и оторванности от мира людей… И во втором, более сложном — единичность разума в наблюдаемой вселенной, парадокс Ферми.

Дальний космос за пределами орбиты Луны до сих пор был вотчиной не совсем обычных людей, готовых улететь в один конец. Кто-то называл их героями, кто-то эгоистами-самоубийцами. Никакой романтики, огромные расходы, сомнительная польза и очень высокая смертность. Но при этом была твердая установка не брать никого с малейшими отклонениями от «нормы» либо модификациями.